«За позднюю вину…»
За позднюю вину,
За то, что грудь остыла,
Того не прокляну,
Что прежде
Счастьем было.
Пусть рана
Жжет в глуби,
Но все ж за эту рану
Я прошлое любви
Обкрадывать не стану.
Припомню те черты,
И сердце тронет жалость.
Кто виноват, что ты
Той, прежней,
Не осталась!
«Боюсь не смерти я…»
Боюсь не смерти я.
Боюсь не смерти я.
Нет, нет!
И не предсмертного мученья,
Боюсь до смерти отлученья
От увлечений юных лет.
Не то боюсь,
Что жизнь утрачу,
Но без любви и без огня,
Боюсь того, что не заплачу
Когда разлюбишь
Ты меня.
Не страшно,
Что приду к излому,
Что стану нем и недвижим.
Страшней всего
Всему живому
Вдруг сразу
Сделаться чужим!
«Одинок я, где моя родня?..»
Одинок я,
Где моя родня?
Все близки,
И все в далекой дали.
Женщины не верили в меня
И моих детей
Не сберегали.
Что ж, скажу,
Печаль невелика,
Просто были мы
Душевно разны.
Те, что рассуждали свысока,
Думали, как все:
Гуляка праздный!
Лишь одну
Ославить не хочу —
Ту, что видела
Всегда крылатым,
Но и та ждала, что улечу
В некий час
Маршрутом невозвратным.
Что ж, скажу,
Не мне — другим урок,
Чтобы прочитавший эти строки
Не был в жизни
Так же одинок:
Будто близкий всем
И всем далекий.
«Как душою ни бьюсь…»
Как душою ни бьюсь,
Ни кричу
От ударов изменческих,
Ничего не боюсь —
Глаз боюсь человеческих.
Есть,
Не спорю, — идешь,
И, как часто бывает с поэтами,
Взгляды нежные рвешь
И уносишь букетами.
Есть такие,
Что жуть,
Даже нет никакой
В них подробности.
Не успеешь взглянуть,
Как увидишь две пропасти.
«Не за слезы ли, что лила…»
Не за слезы ли,
Что лила,
Меня женщина
Прокляла…
Телефон звонил оголтело,
Будто колокол с каланчи.
«Проклинаю вас!» — долетело,
И все смолкло в глухой ночи.
Засмеялся.
Заснуть бы снова,
Дикий выкрик,
Как сон, заспать,
Только стало ночное слово
Странной тяжестью обрастать.
Есть слова,
Они роковые,
Когда люди их говорят,
В них на сроки все вековые
Отлагается жизни яд.
Смысл их древний бывает жуток,
Злая магия, входит в дых,
С ними, темными, не до шуток.
Кто ж мне бросил
Одно из них?
Мне казалось,
Мои объятья
Не одну не сделали злей.
Но я проклят, и то проклятье
С каждым годом все тяжелей.
Все сильнее догадки мают,
Все труднее избыть мне их:
Посторонних не проклинают,
Отверженьем не бьют чужих.
Не за слезы ли,
Что лила,
Меня женщина
Прокляла…
«Ну вот, опять я начудил…»
Ну вот,
Опять я начудил,
Разлил себя,
Как пиво ценясь.
Кто старость
В детстве ощутил,
Тот и до старости
Младенец.
Не торжествуй
И не стыди,
Иначе стану
Безрассудней.
Пусть виноват,
Но не суди,
И без тебя
Так много судей.
И без тебя,
В конце концов,
Найдется тот,
Кто глянет строго.
Мне ль в мудрецы,
Ведь мудрецов
На всей земле
Не так уж много.
Мне жить,
Как пало на роду:
Расплескиваясь
И волнуясь,
С годами
В детство не впаду,
А если и впаду,
То в юность!