Ты мощною рукой сеть плена распорола.Пускай горят родных краев опушки,Но слышен звон побед к молебствию костела.
Черемуха
Черемуха душистаяС весною расцвелаИ ветки золотистые,Что кудри, завила.Кругом роса медвянаяСползает по коре,Под нею зелень прянаяСияет в серебре.А рядом, у проталинки,В траве, между корней,Бежит, струится маленькийСеребряный ручей.Черемуха душистая,Развесившись, стоит,А зелень золотистаяНа солнышке горит.Ручей волной гремучеюВсе ветки обдаетИ вкрадчиво под кручеюЕй песенки поет.
Рюрику Ивневу
Я одену тебя побирушкой,Подпояшу оструганным лыком.Упираяся толстою клюшкой,Уходи ты к лесным повиликам.
У стогов из сухой боровиныШьет русалка из листьев обновы.У ней губы краснее малины,Брови черные круче подковы.
Ты скажи ей: «Я странник усталый,Равнодушный к житейским потерям».Скинь-покинь свой армяк полинялый,Проходи с нею к зарослям в терем.
Соберутся русалки с цветами,Заведут под гармони гулянкуИ тебя по заре с петухамиПоведут провожать на полянку.
Побредешь ты, воспрянутый духом,Будешь зыкать прибаски на цевнеИ навстречу горбатым старухамСкинешь шапку с поклоном деревне.
«О дитя, я долго плакал над судьбой твоей…»
О дитя, я долго плакал над судьбой твоей,С каждой ночью я тоскую все сильней, сильней…
Знаю, знаю, скоро, скоро, на закате дня,Понесут с могильным пеньем хоронить меня…
Ты увидишь из окошка белый саван мой,И сожмется твое сердце от тоски немой…
О дитя, я долго плакал с тайной теплых слов,И застыли мои слезы в бисер жемчугов…
И связал я ожерелье для тебя из них,Ты надень его на шею в память дней моих!
Побирушка
Плачет девочка-малютка у окна больших хором,А в хоромах смех веселый так и льется серебром.Плачет девочка и стынет на ветру осенних гроз,И ручонкою иззябшей вытирает капли слез.
Со слезами она просит хлеба черствого кусок,От обиды и волненья замирает голосок.Но в хоромах этот голос заглушает шум утех,И стоит малютка, плачет под веселый, резвый смех.
Девичник
Я надену красное монисто,Сарафан запетлю синей рюшкой.Позовите, девки, гармониста,Попрощайтесь с ласковой подружкой.
Мой жених, угрюмый и ревнивый,Не велит заглядывать на парней.Буду петь я птахой сиротливой,Вы ж пляшите дробней и угарней.
Как печальны девичьи потери,Грустно жить оплаканной невесте.Уведет жених меня за двери,Будет спрашивать о девической чести.
Ах, подружки, стыдно и неловко:Сердце робкое охватывает стужа.Тяжело беседовать с золовкой,Лучше жить несчастной, да без мужа.
Город
Храня завет родных поверий –Питать к греху стыдливый страх,Бродил я в каменной пещере,Как искушаемый монах.Как муравьи кишели людиИз щелей выдолбленных глыб,И, схилясь, двигались их груди,Что чешуя скорузлых рыб.В моей душе так было гулкоВ пеленках камня и кремней.На каждой ленте переулкаСтонал коровий рев теней.Дризжали дроги, словно стекла,В лицо кнутом грозила даль,А небо хмурилось и блекло,Как бабья сношенная шаль.С улыбкой змейного грешеньяДевичий смех меня манул,Но я хранил завет крещенья –Плевать с молитвой в сатану.Как об ножи стальной дорогойРвались на камнях сапоги,И я услышал зык от Бога:«Забудь, что видел, и беги!»
«У крыльца в худой логушке деготь…»
У крыльца в худой логушке деготь.Струи черные расхлябились, как змейки.Ходят куры черных змей потрогатьИ в навозе чистят клюв свой клейкий.В колымаге колкая засорень,Без колес, как лапы, смотрят оси.Старый дед прямит на втулке шкворень,Словно косу долбит на покосе.У погребки с маткой поросята,Рядом с замесью тухлявая лоханка.Под крылом на быльнице измятойЛовит вшей расхохленная канка.Под горой на пойло скачет стадо.Плачут овцы с хлебистою жовкой.Голосят пастушки над оградой:«Гыть кыря!» – и щелкают веревкой.