И невольно в море хлебаРвется образ с языка:Отелившееся небоЛижет красного телка.
«Под красным вязом крыльцо и двор…»
Под красным вязом крыльцо и двор,Луна над крышей, как злат бугор.
На синих окнах накапан лик:Бредет по туче седой Старик.
Он смуглой горстью меж тихих древБросает звезды – озимый сев.
Взрастает нива, и зерна душСо звоном неба спадают в глушь.
Я помню время, оно, как звук,Стучало клювом в древесный сук.
Я был во злаке, но костный умУж верил в поле и водный шум.
В меже под елью, где облак-тын,Мне снились реки златых долин.
И слышал дух мой про край холмов,Где есть рожденье в посеве слов.
«Проплясал, проплакал дождь весенний…»
Проплясал, проплакал дождь весенний,Замерла гроза.Скучно мне с тобой, Сергей Есенин,Подымать глаза…
Скучно слушать под небесным древомВзмах незримых крыл:Не разбудишь ты своим напевомДедовских могил!
Привязало, осаднило словоДаль твоих времен.Не в ветрах, а, знать, в томах тяжелыхПрозвенит твой сон.
Кто-то сядет, кто-то выгнет плечи,Вытянет персты.Близок твой кому-то красный вечер,Да не нужен ты.
Всколыхнет он Брюсова и Блока,Встормошит других.Но все так же день взойдет с востока,Так же вспыхнет миг.
Не изменят лик земли напевы,Не стряхнут листа…Навсегда твои пригвождены ко древуКрасные уста.
Навсегда простер глухие дланиЗвездный твой Пилат.Или, Или, лима савахфани,Отпусти в закат.
«Не от холода рябинушка дрожит…»
Не от холода рябинушка дрожит,Не от ветра море синее кипит.
Напоили землю радостью снега,Снятся деду иорданские брега.
Видит в долах он озера да кусты,Чрез озера перекинуты мосты.
Как по мостику, кудряв и желторус,Бродит отрок, сын Иосифа, Исус.
От восхода до заката в хмаре водКличет утиц он и рыбешек зовет:
«Вы сходитесь ко мне, твари, за корму,Научите меня разуму-уму».
Как по бережку, меж вымоин и гор,Тихо льется их беседа-разговор.
Мелка рыбешка, сплеснувшись на песок,Подает ли свой подводный голосок:
«Уж ты, чадо, мило дитятко, Христос,Мы пришли к тебе с поклоном на допрос.
Ты иди учись в пустынях да лесах;Наша тайна отразилась в небесах».
«Заря над полем – как красный тын…»
Заря над полем – как красный тын.Плывет на тучке превечный сын.
Вот вышла бабка кормить цыплят.Горит на небе святой оклад.
– Здорово, внучек!– Здорово, свет!– Зайди в избушку.– А дома ль дед?
– Он чинит невод ловить ершей.– А много ль деду от роду дней?
– Уж скоро девять десятков зим. –И вспорхнул внучек, как белый дым.
С душою деда поплыл в туман,Где зреет полдень незримых стран.
Октоих
Гласом моим Пожру Тя, Господи.
1
О родина, счастливыйИ неисходный час!Нет лучше, нет красивейТвоих коровьих глаз.
Тебе, твоим туманамИ овцам на полях,Несу, как сноп овсяный,Я солнце на руках.
Святись преполовеньемИ рождеством святись,Чтоб жаждущие бденияИзвечьем напились.
Плечьми трясем мы небо,Руками зыбим мракИ в тощий колос хлебаВдыхаем звездный злак.
О Русь, о степь и ветры,И ты, мой отчий дом!На золотой поветиГнездится вешний гром.
Овсом мы кормим бурю,Молитвой поим дол,И пашню голубуюНам пашет разум-вол.
И ни единый камень,Через пращу и лук,Не подобьет над намиПодъятье Божьих рук.
2
«О ДевоМария! –Поют небеса. –На нивы златыеПролей волоса.
Омой наши лицаРукою земли.С за-гор вереницейПлывут корабли.
В них души усопшихИ память веков.О, горе, кто ропщет,Не снявши оков!
Кричащему в мракеИ бьющему лбомПод тайные знакиМы врат не сомкнем.