3. В КАНЦЕЛЯРИИ
Луч солнца лежал на пороге, Поблескивал темный паркет. Начальник, суровый и строгий, Вошел не спеша в кабинет.
Улыбкою за год впервые Его озарились черты: Пред ним в кабинете живые Стояли в стакане цветы.
Вот сел он к столу деловито, И взгляд на бумаги упал. «Что это такое!» – сердито Он, брови нахмурив, сказал.
Всем сразу (скажите на милость!), Его сослуживцам пяти, Как будто они сговорились, Приспичило в отпуск идти.
Заочник: «Мол, сессия снова». Второй уезжает к родне. У третьего месяц медовый Давно приурочен к весне.
А этого на море тянет, К тому возвратилась жена… Цветы захмелели в стакане, Свистели стрижи у окна.
Подумал начальник в печали, Усы расчесав гребешком: «Курьеры медлительны стали, Не ездят, а ходят пешком».
К лицу машинисткам улыбки, Но в эти весенние дни, Как назло, двух слов без ошибки Не могут отстукать они.
Не сводит блаженного взгляда Его секретарша с окна, К нему в кабинет без доклада Людей пропускает она…
Прощай, мой герой канцелярский, Прощай и сочувствий не жди! В аул уезжаю аварский, О нем разговор впереди.
4. В АУЛЕ
Ущелье сотрясается от гула, Гремит в ущелье вешняя вода. На плоских крышах моего аула Зазеленели травы, как всегда.
А над рекой, округла и поката, Высокой грудью кажется гора. И мордочками белые ягнята, Как близнецы, к ней тянутся с утра.
Полно цветов сегодня красноватых На персиковой веточке любой, Как будто стая воинов пернатых Вела в саду кровопролитный бой.
Как много птиц! Без их заглавной роли Стихотворенье жить бы не могло, А тракторы, хоть пашут землю в поле, В стихи не лезут, критикам назло.
Любя цветы и горные потоки, Желаю я, чтоб людям всей земли Несли тепло взволнованные строки, Как на широких крыльях журавли.
ЗАПОЗДАЛЫЕ ЛАСТОЧКИ
Над горами голубеют дали, Пробудились первые ручьи… Что же вы с прилетом запоздали, Серебристокрылые мои?
Я гляжу на небо ежечасно. Прилетайте, ласточки, скорей! На дворе апрель уже, согласно Показаньям всех календарей.
Знаю я, предавшийся волненью, Зазвените в небе вы едва, Как в луга по вашему веленью Выбежит на цыпочках трава.
Станет солнце раньше подниматься На хребты, как будто на крыльцо, Чтоб оттуда в море любоваться На свое на ясное лицо.
Будут пропадать в лесу и в поле С девушками парни до утра. И взгрустнется старцам поневоле… Прилетайте, ласточки, пора!
В степь отары на зиму спускались, В горы вновь их двинут чабаны. Что случилось? Где вы задержались, Маленькие вестницы весны?
Прилетайте! С нас зимы довольно. Схожи с вами, люди говорят, Весточки в конвертах треугольных, Те, что прилетают от солдат.
Удержать теперь уж вас не в силе За морем тепло небес сквозных. Над дверьми подковы мы прибили, Чтоб слепили гнезда вы на них.
Ждут вас неба отчего просторы, И, хоть край мой птицами богат, Вижу я, как перед вами горы Снять папахи белые спешат.
ДОЛГАЯ ЗИМА
Зима, ты словно гость, что все живет И каждый день уехать обещает, И на прощанье руку подает, И все-таки никак не уезжает. Весна, ты словно друг далекий тот, Что каждый день приехать обещает, Давно с дороги телеграммы шлет, Но все в пути – никак не приезжает…
Прошел апрель, но все еще зима, Но нет цветов, и трав зеленых нету, Увешаны сосульками дома, Слепое небо серой мглой одето. Молчат остатки прошлогодних гнезд Там, где пора бы ласточкам гнездиться, Тяжелый лед плывет под черный мост В реке, где время детворе резвиться.
И плачут исхудавшие ягнята, Соскучившись по сочным травам гор, И песня чабана в часы заката Еще звучит в долине до сих пор. Черны на ветках гнезда у дорог, В них птицы словно узники в темнице, Что в заключенье отбыли свой срок, Но продолжают в камере томиться. И все наряды девичьи с цветами Еще в шкафах хранятся под замками. И солнце лик свой открывает редко, Как дагестанка в траурные дни И как моя стыдливая соседка На свадьбе среди будущей родни. Уж оскудели зимние запасы – Ведь на весну рассчитывали мы!
Весна, ты нам нужнее с каждым часом, Иди разбей бесплодный лед зимы! Что сделать нам, чтоб поскорей пришла ты, Быть может, новым именем назвать, Как именем другим, боясь утраты, Больного сына называет мать?!
Приди, весна, со светом и с теплом, С шумящими дождями, с журавлями, Приди скорей пахать в краю моем, Разлейся синевою над полями! Отложены в аулах свадьбы все И радостные птичьи выступленья, Приди ж, весна, во всей своей красе, Моей любимой дай цветок весенний. И встретит свет твоих веселых дней Улыбка дочки маленькой моей! Зима – как горечь сердца моего: Все думаю, пройдет – и не проходит… Весна – как радость сердца моего: Все думаю, придет – и не приходит… Приди же, радость, и, весна, приди, Чтоб сердце пело у людей в груди!
«Зачем же вы плачете, милые горы, Слезами туманите милые взоры? Я вижу потоки в ущельях глубоких, Чем ближе ко мне – тем теплее потоки!..»
И горы с улыбкою мне отвечали: «Мы плачем от радости, не от печали, Согреты мы солнечными лучами, Ведь солнце восходит у нас за плечами! Кругом зеленеют отвесные кручи, И скучные гости – тяжелые тучи Уходят, становятся пылью летучей, И даже хозяева гор подобрели: Не так уже сердятся ветры в апреле!»
«О гордые горы, в почтенье иль в страхе Пред кем свои белые сняли папахи? По возрасту равных вам нет и по силе – Пред кем вы зеленые склоны склонили?» И с гордостью горы мои отвечали: «Мы тысячи зим под снегами молчали, Но тысячи весен приносят нам птицы, Чтоб вместе с весною у нас поселиться. Несут они песни и добрые вести, И мы молодеем с деревьями вместе. Недолго гостят у нас малые птахи, Но мы перед ними снимаем папахи!.. За птицами следом дорогою старой Ведет к нам чабан молодые отары, Их выкормят склоны в живительных травах, Как матери кормят младенцев кудрявых…»
«Так плачьте же, милые, добрые горы, Чтоб с шумом потоки омыли просторы И всласть напоили и землю и травы, Чтоб пели апрелю бессмертную славу. Родимые горы, папахи снимайте, Гостей на зеленый простор принимайте! Пусть тучей чернеют отары овечьи, Пусть бурки чабаньи накроют вам плечи!..»
Я ВЛЮБЛЕН В СТО ДЕВУШЕК
Я в сотню девушек влюблен, Они везде, повсюду, Они и явь, они и сон, Я век их помнить буду. Я помню давнюю весну: Мальчишка босоногий, Я встретил девочку одну С кувшином на дороге. Казалось, девочка была Совсем, как тот кувшин, мала. Вода была холодной в нем – Я знал наверняка, – Но обожгла меня огнем Вода из родника. Таил насмешку быстрый взор… Ее люблю я до сих пор.
А позже – в стужу и весной У сизых волн каспийских Я брел за девушкой одной, Не подходя к ней близко. Ходил за ней я как во сне, По улицам кружа, А чтоб увидеть тень в окне Второго этажа, Влезал я на высокий клен… Я до сих пор в нее влюблен.
Не позабыть, пока живу, Мне девушки одной, Что как-то ехала в Москву В одном купе со мной. Спасибо, дорогой кассир, Что дал места нам рядом, Что с ней в одно окно на мир Одним смотрели взглядом. Так, рядом с ней, вдвоем, без слов Всю жизнь я ехать был готов.
Мне злая девушка одна И до сих пор мила, Что, раздражения полна, Стихи мои рвала.
Люблю я взгляд веселых глаз Одной девчонки милой, Что в восхищенье столько раз Стихи мои хвалила.
Я в злую девушку влюблен, В простую девушку влюблен, И в очень строгую влюблен, И в недотрогу я влюблен, И в равнодушную влюблен, И в девушку смешливую, И я в послушную влюблен, Влюблен я и в строптивую. Я в каждом городе влюблен, На всех путях-маршрутах, В студенток разных я влюблен Всех курсов института. Своей любовью окрылен, Их всех зову я «милой», – Я в сотню девушек влюблен С одной и той же силой.
Но ты мрачнеешь – неспроста! Ты даже с места встала. «Ах значит, я одна из ста? Спасибо, я не знала!..»