И другой мудрец изрек тогда: Надо, чтобы слышать их всегда, Вешать на их шеи бубенцы – Пусть тот звон летит во все концы…
Что ж… Но только хорошо известно, Что на всей земле, в конце концов, Не осталось бы, наверно, места Без трезвона волчьих бубенцов.
Третий умник молвил в тот же миг: Чтобы отовсюду видеть их, Надо вешать – это помогло б! – Лампу волку каждому на лоб…
Но тогда и темной зимней ночью Все, что прячем от недобрых глаз, Не укроется от пасти волчьей, Сразу же отнимется у нас…
Что ж, давать советы все вольны! Только им не внемлют чабаны… Знают лишь они, какая кара Ждет волков, напавших на отару.
БЕЛЫЕ ПОСОХИ
В Японии слепые ходят с белыми посохами
Я сам ослеп мгновенно, в черный час: Свет солнечный вдруг отняли у глаз. И отняли у глаз звезду ночную И искрометную струю речную.
И взяли красоту моей любимой – Вдруг скрылся лик ее неповторимый… Не вижу губ я – цвета вишни спелой… Я слеп… Теперь дадут мне посох белый…
Все отнято – зеленое сиянье Листвы и белый снег на Фудзияме. Навеки, навсегда погасли взоры, Вдруг замутились глаз моих озера.
Глаза мои в слезах, Как травы в росах… Взамен мне протянули Белый посох…
Чтоб я был виден, Чтобы знать по стуку: Идет слепой – Скорей подайте руку!
Идет слепой – зови его к порогу… Освободи и уступи дорогу – На поворотах, спусках и откосах… Идет слепой – он держит белый посох…
Мир для меня теперь – подобье склепа: Сырые своды закрывают небо, Не знают света белого веками… Стучит мой посох в мокрый гулкий камень.
Стучит он в разума глухие двери И в окна душ, в добро, как прежде, веря… Стучит в ворота кладбища, где совесть Земная спит, среди надежд покоясь…
Идет слепой – окончится ли мука?.. Идет слепой – скорей подайте руку! Дорогу дайте – и глаза отдайте И в пламя, в пламя посохи кидайте!..
ГОД ЖЕНЩИН
Этот год твоим объявлен годом, Милая! – я потерял покой… Год Земли… Год Солнца с небосводом… Может ли существовать такой?
Олененок при моем вопросе С водопоя в страхе ускакал… Птица, что гнездилась на утесе, Вдруг взвилась и скрылась в складках скал…
Этот год твоим объявлен годом… Я не знаю – может ли так быть?.. Слух ли пущен хитрецам в угоду, Чтобы чью-то чуткость усыпить?
Чье-то тут коварство… Может, это Зерна у расставленных силков? Может быть, охотничьи приметы? Может быть, приманка рыбаков?
Год особый… Но на годы разве Делят милосердье и мечту? Как делить твое многообразье – Гордость, гнев, любовь и красоту?
Специальный год какой-то моды – На одежду… Но не на слезу! Могут ли быть избранные годы Для снегов вверху, цветов внизу?
У меня не то что года – даже Часа нет н е т в о е г о, скажу… Наша жизнь – вся безраздельно наша: Кто ж посмел ввести в нее межу?
Песнь моя!.. Но есть ли год особый Песни, что душа всю жизнь поет О тебе?.. Любимая, попробуй Ты перетерпеть и этот год…
Я слышал: где-то существует племя – Из свиста состоит язык его. Тебе дивясь, свищу почти все время… Быть может, я из племени того?
Я слышал: существуют люди где-то, Что так и бессловесны до сих пор. Не в слове ищут света и ответа, Ведут глазами молча разговор.
И я глазами говорю с тобою И на рассвете и к исходу дня. А ты идешь одна или с толпою, Не посмотрев ни разу на меня.
О СЕМИ ДНЯХ НЕДЕЛИ
Горд понедельник: нет главнее дня – Царю над всем я, что ни говори. Жизнь в мире начинается с меня – Недели все и все календари…
Пришел на смену вторник, сел на трон – И заявил: так повелось в веках, Что судьбы всех времен и всех племен Я, как кинжал, держу в своих руках…
Потом, зарею всплыв из тишины, – Эй, просыпайтесь! – крикнула среда, – Вон спину показали хвастуны! Я завожу часы судьбы всегда…
Пришел четверг. И пятница за ним. Потом суббота, воскресенье вслед. И каждый мнил, что он неоспорим, Один он в мире – и огонь и свет!..
Один он – тамада, и все дела! Он людям чашу жизни подает, Один он бьет во все колокола, Один он в барабаны мира бьет.
Семь дней, как семь враждующих родов, За первенство дрались – был каждый прав! Но всех их наконец во тьме годов Схватило солнце за уши, сказав:
Что за раздоры? Что за хвастовство? Что спорите, кинжалами грозя? Нет одного – и, значит, никого! Не зубы вы, вас заменить нельзя.
Семь дней – и есть жизнь на земле как раз, Вертящейся все так же и сейчас. Ведь всех времен кинжал в руке у вас, И всех времен зурна в руках у вас…
Все семеро с тех пор – за днями дни – Сменяются без споров и без драк… Виной всем стычкам люди лишь одни, Что в мире не помирятся никак.
Мысль во вселенной не светилась, Ей не пришла еще пора, Ну а Земля уже крутилась, Вращаясь на оси добра.
Прошли столетья в столкновенье, В боренье мыслей и страстей, А мир наш, по обыкновенью, Кружится так же без затей.
Еще любовь не появилась, В плен все живое не взяла, Ну а Земля уже крутилась На стержне мирового зла.
Тысячелетья миновали, Над всем любовь царит, светла, Но изменился мир едва ли – Вращается на стержне зла.
Еще не взвился во вселенной Звук песни, и высок и чист, Но за спиной одновременно Уже звучали смех и свист.
Вращается, как прежде, рьяно Мир на оси добра и зла, А за спиною постоянно И свист и хохот – без числа…
ПЕСНЯ
Исчезли солнечные дни, И птицы улетели, И вот одни проводим мы Неделю за неделей.
Вдвоем с тобой, вдвоем с тобой Остались ты да я… Любимая, любимая, Бесценная моя!
На косы вновь твои смотрю, Не налюбуюсь за день… Птиц улетевших белый пух Пристал к отдельным прядям…
Пусть у меня на волосах Лежит, не тая, снег… Но ты, моя бесценная, Как прежде, лучше всех.
Все краски вешние неся, Вернутся снова птицы. Но цвет волос, но цвет волос С весной не возвратится.
И солнцу улыбнемся мы, Печали не тая .. Любимая, любимая, Бесценная моя.
– Что, скажи мне, совершить ты смог?.. – Мир изъездить вдоль и поперек… – А чего не смог ты совершить?.. – Не сумел в родном ауле жить…
– А кого постиг, скажи скорей?.. – Очень многих на земле людей… – А кого постичь трудней всего?.. – Трудно – человека одного…
– Что сумел ты сделать, дай ответ?.. – Эту землю уберечь от бед… – А чего ты совершить не смог?.. – Я любовь свою не уберег…
ПАМЯТНИК НЕИЗВЕСТНОМУ СОЛДАТУ
Солдат Неизвестный, спаситель Земли, Кто больше, чем ты, на планете известен? Забывшей твой адрес нет в мире семьи: Истерзанный мир и просторен и тесен.
Как песнь колыбельную, помнят везде Все люди тебя… К тебе каждый стремится… С твоею звездой на пилотке – звезде Небесной, поверь, нипочем не сравниться!
Солдат Неизвестный, что в бронзу одет, – Да разве склоняются так к незнакомцу? Огнем твоим мир освещен и согрет, Сердечным огнем, что подобен лишь солнцу.
Начертано, выжжено кровью, огнем На этой земле твое славное имя: Бессрочный твой паспорт – знак вечности в нем, В бессмертье вошел ты делами своими.
Ты небу известен, земле, что своей Так щедро ты полил горячею кровью, И честь воздают тебе волны морей, Леса и сады, что взрастил ты с любовью.
Цветок твой не сникнет, не сгинет родник, И клин журавлиный свой путь не оставит, Тебя прославляя… О как ты велик, Защитник, спаситель, – весь мир тебя славит!
Ты в бронзе застыл, Неизвестный солдат! Здесь все тебя знают, как друга, как брата… Опять к матерям ты приходишь назад, Идешь к сыновьям, как бывало когда-то.
Тебя и твой враг вспоминает сейчас, Что чудом остался в живых после боя. Он, угли войны ворошивший не раз, Робеет и медлит, вновь встретясь с тобою.