День начинается новыйне с солнечного восхода.Всему удивляться какой резон?Но странносчитать в порядке вещей,что солнцеиз принципавообщене уходит за горизонт.Мерцает маленькое пятносквозь выцветшую пелену…Но если ты очень устал, то оновполне заменяет луну.
По радиодиктор неунывающийнас будит в восемь часов утра —в Москве:«Спокойной ночи, товарищи!» —значит, вставать пора…Пора…И уже минут через пятьмы щурим глаза от света…«Как нынче погода?Ветер опять?»Нет, это не ветер.Это,примериваясь для посадки на лед,лопастями винтов шевеля,с достоинством в небе висит вертолет —гибрид головастикаи шмеля.
На Дрейфующем проспекте ты живешь…
Мне гидролог говорит:– Смотри!Глубина сто девяносто три! —Ох, и надоела мне однане меняющаяся глубина!..В этом деле я не новичок,но волнение мое пойми —надо двигаться вперед,а мыкрутимся на месте, как волчок.
Две недели,с самых холодовпуть такой —ни сердцу, ни уму…Кто заведует движеньем льдов?Все остановил он почему?Может, по ошибке,не со зла?Может, мысль к нему в башку пришла,что, мол, при дальнейшем продвижениирасползется все сооружение?С выводом он явно поспешил —восхитился намии решилпожалеть,отправить на покой.Не желаю жалости такой!Не желаю, обретя уют,слушать,как о нас передают:«Люди вдохновенного труда!»Понимаешь, мне обидно все ж…
Я гидрологу сказал тогда:– На Дрейфующем проспекте ты живешь.Ты же знал, что дрейф не будет плавным,знал, что дело тут дойдет до драки,потому чтов человечьи планывносит Арктика свои поправки,то смиряясь,то вдруг сатанеятак,что не подымешь головы…Ты же сам учил меня, что с неюнадо разговариватьна «вы».Арктика пронизывает шубыяростным дыханием морозов.Арктика показывает зубыветром исковерканныхторосов.Может, ей, старухе,и охотанасовсем с людьми переругаться,сделать так, чтоб наши пароходыникогда не знали навигаций,чтобы самолеты не летали,чтоб о полюсе мы не мечтали,сжатые рукою ледяною…Снова статьневедомой страною,сделать так, чтоб мы ее боялись.
Слишком великалюдская ярость!Слишком многихмы недосчитались!Слишком многие лежать остались,за победу заплатив собою…В эти разметнувшиеся ширислишком много мы труда вложили,чтоб отдать все то, что взято с бою!Невозможно изменить законы,к прошлому вернуться хоть на месяц.
Ну, а то, что кружимся на месте,так ведь это, может,для разгона…
Подъем флага
Флаг поднимался медленно и верно.И знал,что взгляды всех сейчас —на нем!Он наши лица осветил мгновенноземным огнем.Трепещущим огнем.Он сразу же метели стал перечить.Молчал.(А нам казалось, что – звенит!)Он, складки распрямляя, будто плечи,над нашей головойвсходил в зенит…Стояли мы,немея от восторга,смотрели, как он бьется на ветру.И было ясно:флаг сюда —надолго!Ему такое место —по нутру!..
И знали мы:среди торосов грузныху флага будет каждый на виду.Он не потерпитшкурников и трусов,поможет,если попадешь в беду.Не сдаст,не упадет и не остынет,бунтующий,разлившийся в глазах.
…Ну, вот и все.Конец тебе, пустыня!Конец тебе, безмолвье!Грянул залп.
«Восемьдесят восемь»
Сочетание ««88-С» по коду радистов означает «целую».