—
Писал стихи, на острие пера
Душа в слезах чернильных холодела.
Что эти слёзы? — расплылись стихом,
Читатель их какой-нибудь читает…
А вот слеза, что по щеке тайком,
Стыдясь скользит, мне душу обжигает.
* * *
Т.С. Конюс
Никогда не услышишь… — И вдруг далеко, далеко,
Ближе, ближе, сначала чуть слышно, как дальнее эхо,
А потом, как ручей, что звенит между скал высоко,
А потом, как касанье к щеке драгоценного меха.
Еле слышно, но вот уже ближе и громче, и вот
Мир гремит, как оркестр, и, как ласточки, скрипки взлетают,
И орган, как гроза, и о счастии арфа поёт,
И вдали барабаны трагический ритм отбивают.
Всё печальней, всё выше, всё сладостней зовы трубы,
Тихо флейты запели, валторны, виолончели,
И волшебно легко распадается клетка судьбы
И душа в этих звуках летит, как орлица в метели.
И тогда, о, тогда… — Но уже утихает струна,
Глуше, дальше, как эхо, как сон, как погибшая слава —
Тишина. Пред тобою немеет глухая стена,
Над тобой потолок и в грошовом стакане отрава.
* * *
Любимая моя живет в Китае,
В высокой башне обо мне мечтая.
И, может быть, она уже стареет…
За годом год, за ветром ветер веет,
Раскосые кругом теснятся люди —
Но нет меня, и никогда не будет
У маленькой, у желтоватой груди.
* * *
Горит звезда в пустынных небесах…
О, сколько раз она уже горела
И в небесах, и в прозе, и в стихах, —
Какое мне до звёзд до этих дело.
Одна звезда, в безумной вышине
И в вечности своей невыносимой,
Горит и опаляет сердце мне,
И вот встаёт, среди лучей и дыма,
В сиянии любви первоначальной
Твой детский лик, жестокий и печальный.
* * *
Твой взор равнодушный и узкий,
И зоркий в своём полусне,
И счастье калмыцкое в русской
Несчастной и дикой стране.
Солёные ветры, ненастье,
Степная, безмолвная тишь…
Любовь, что ты помнишь о счастье?
Звезда, для кого ты горишь?
* * *
Лунного света тоска и величье,
Девочки дикие очи…
Что-то есть легкое, синее, птичье
В этой пленительной ночи.
Что-то есть райское и угловатое
В детских плечах, и над ними
Медленно облако голубоватое
Тает в серебряном дыме.
* * *
А всё-таки нет выше на земле
Любви, которой не было ответа,
Она одна бредёт в вечерней мгле,
Скользит, как луч уже иного света.
Она идёт к мосту, а под мостом
Струя к струе и в волнах волны тают,
О счастии, что быть могло, о том,
Что не было, они напоминают…
И между тем, что быть могло, и тем,
Что есть, — стоят чугунные перила,
Перелететь их не легко совсем,
Но помнишь сны, в которых ты парила?
Вот ты летишь ко дну, но где же дно?
Ты оттолкнулась от него пятою,
Решёткою чугунною оно
Уже почти невидною чертою
Отдалено от счастья твоего,
От нежных струй, от этих волн поющих,
Всегда свободных, никогда не лгущих,
Преобразивших гибель в торжество.
* * *
Звенят соловьиные трели,
Цветёт соловьиный сад,
Качаются тихо качели —
Вперёд, назад…
Качаются в небе звёзды,
С запада на восток,
Качаются розы — гроздья
Роз — о, какой восторг!
Качается в небе счастье,
Скрипят веревки качель,
Плачет, в тоске и страсти,
Соловьиная трель.
И ты, моя дорогая,
В соловьином поёшь саду —
То звездою к звёздам взлетая,
То падая, как в бреду,
Ты летишь в соловьином небе,
Задевая крылом траву…
Был ли он или не был,
Этот сон наяву?
* * *
Выскользнула чаша дорогая
Из твоих неловких рук, и вот
В яме мусорной, где всё кругом гниёт,
Черепки лежат в лучах сияя.
Помни, что хрупка любовь земная,
Вот она разбита, но живёт
Память о любви, средь тлена и пустот,
В вечности своей изнемогая.
* * *
Прощай — печальнее нет слова —
Печальней и нежней.
Прощай. Увидимся ли снова
С тобой в стране теней?
Прощай. — Ты смолкла и угасла,
А я еще шепчу:
Прощай. О, как ты быстро гасла!..
И к моему плечу
Уже склоняется другая —
В её руке коса,
А верность смотрит не мигая
В пустые небеса
И плачет, и всё шепчет, шепчет:
«Прощай, прости, мой друг!»
И всё бесстыднее, всё крепче
Иных объятья рук.
* * *
Взглянул случайно на звезду,
Что медленно встаёт с востока…
Подобная огню и льду,
Подобная моей жестокой
Судьбе, она горит в ночах,
Божественной подвластна силе,
И будут розы на могиле
Моей сиять в её лучах,
В красе, и в счастье, и в молчанье
И отзвук этих бедных слов
Благоуханью тех цветов
Даст еле слышное звучанье.
* * *
Подумай только, много есть в земле
Камней, сияющих небесным светом,
Но должен ты их добывать во мгле,
Киркою бить и тосковать при этом.
Подумай только, много на земле
Высоких душ, горящих горним светом,
Но души гаснут в темноте и зле,
И гибель уготована поэтам.
Но все же, ты ищи алмаз в земле,
Гори, душа, в земной сгорая мгле!
* * *
Взгляни на небо — ни одна звезда
С другой звездою равенства не знает,
Одна сияет, как осколок льда,
Другая углем огненным пылает.
И каждая свой излучает свет,
Таинственный, зловещий или ясный,
Имеет каждая свой смысл и цвет
И каждая по-своему прекрасна.
Но человек в безумии рождён —
Он редко к звёздам взоры поднимает.
О равенстве людей хлопочет он
И равенство убийством утверждает.
1945
Стихи о бессоннице
В бессонницу, нарушив лад и строй
Моей дневной души, сомкнувшей очи,
Видения встают передо мной,
Как звёзды на покрове ночи.
В бессонницу видения души,
Любви моей, надежды и печали
Из нерушимой восстают тиши,
Нисходят из небесной дали.
Они стоят вокруг меня кольцом,
Вплотную к сердцу приникая,
Я к Вечному тогда стою к Лицу лицом
В бессмертной жизни возникая.
В бессонницу совсем я не похож
На образ мой дневной, давно постылый,
На грани сна и яви узкий нож
С землёй связующие жилы
Мне отсекает. И душа плывёт,
Свободная в паденье и во взлёте,
И глубоко глядит на звёзд и молний лет,
Им равная в своём полёте.
* * *
Как сердце взволнованно бьётся
В ответ на чужое биенье,
Как звёзды сияют чудесно
В ответ на сияние глаз —
Но сердце твоё разорвётся
И станет добычею тленья,
И звёзды, в пучине небесной,
Погаснут в назначенный час.
И будет одна иль другая
Судьба у тебя в этой краткой,
Бессмысленной жизни — в итоге
Все судьбы пред смертью равны.
Безжалостна правда земная,
Беги от неё без оглядки
В мечты о бессмертье и Боге,
В безумье, в поэзию, в сны.
Стансы
Закрой глаза, в виденье сонном
Восстанет твой погибший дом —
Четыре белые колонны
Над розами и над прудом.
И ласточек крыла косые
В небесный ударяют щит,
А за балконом вся Россия,
Как ямб торжественный звучит.
Давно был этот дом построен,
Давно уже разрушен он,
Но, как всегда, высок и строен,
Отец выходит на балкон.
И зоркие глаза прищуря,
Без страха смотрит с высоты,
Как проступают там, в лазури,
Судьбы ужасные черты.
И чтоб ему прибавить силы,
И чтоб его поцеловать,
Из залы, или из могилы
Выходит улыбаясь мать.
И вот, стоят навеки вместе
Они среди своих полей,
И, как жених своей невесте,
Отец целует руку ей.
А рядом мальчик черноглазый
Прислушивается, к чему —
Не знает сам, и роза в вазе
Бессмертной кажется ему.
* * *
Как летящая из сил последних птица
Посредине ледяного океана
С верной смертью продолжает биться
Средь ветров, и стужи, и тумана.
Как должна она своё дыханье
С силою своею соразмерить,
Чтоб в себе преодолеть желанье
Больше не бороться и не верить.
Что должно ей, этой птице, мниться
В океане том необозримом…
Так и ты, душа, должна стремиться
К берегам своим недостижимым.
* * *
Найди такие сочетанья слов,
Которых до тебя не находили, —
И встанет явь из глуби смутных снов,
Как Лазарь из смердящей гнили.
Найди слова — тебе поможет Бог
Вдохнуть в них душу — и услышишь пенье,
Найди слова, чтоб эту жизнь ты смог
Преобразить хотя бы на мгновенье.
* * *
Всё лучше и лучше, всё выше и выше,
И всё точнее слова —
А сердце бьётся всё глуше и тише,
Бьётся едва, едва.
Всё выше и выше, всё лучше и лучше,
И всё трудней и нежней —
Об этой разорванной в небе туче
Так скажи, чтобы вечно о ней,
Увидев её, твоим сочетаньем
Слов и размером твоим
Говорили влюбленные в час свиданья,
И радостно было им.
Чтобы, за правое дело, воин,
Упав лицом к небесам,
Был бы печален, но был бы спокоен —
Верил твоим словам.
Видишь, какое в божественном слове
Заложено торжество, —
Но каждое слово, как капля крови
Из сердца из твоего.
И бьётся оно, это сердце, всё тише,
Всё глуше в твоей груди —
Всё лучше и лучше, всё выше и выше,
И немота впереди.
Стихи о мышах
Я ничего не знаю —
(Не дано человеку знать) —
Я медленно умираю,
И страшно мне умирать.
Всё безнадежней и краше
Мои последние дни —
Какое мне дело до вашей
Мышиной, злой беготни.
И ск