* * *
Подумай только, много есть в земле
Камней, сияющих небесным светом,
Но должен ты их добывать во мгле,
Киркою бить и тосковать при этом.
Подумай только, много на земле
Высоких душ, горящих горним светом,
Но души гаснут в темноте и зле,
И гибель уготована поэтам.
Но все же, ты ищи алмаз в земле,
Гори, душа, в земной сгорая мгле!
* * *
Взгляни на небо — ни одна звезда
С другой звездою равенства не знает,
Одна сияет, как осколок льда,
Другая углем огненным пылает.
И каждая свой излучает свет,
Таинственный, зловещий или ясный,
Имеет каждая свой смысл и цвет
И каждая по-своему прекрасна.
Но человек в безумии рождён —
Он редко к звёздам взоры поднимает.
О равенстве людей хлопочет он
И равенство убийством утверждает.
1945
Стихи о бессоннице
В бессонницу, нарушив лад и строй
Моей дневной души, сомкнувшей очи,
Видения встают передо мной,
Как звёзды на покрове ночи.
В бессонницу видения души,
Любви моей, надежды и печали
Из нерушимой восстают тиши,
Нисходят из небесной дали.
Они стоят вокруг меня кольцом,
Вплотную к сердцу приникая,
Я к Вечному тогда стою к Лицу лицом
В бессмертной жизни возникая.
В бессонницу совсем я не похож
На образ мой дневной, давно постылый,
На грани сна и яви узкий нож
С землёй связующие жилы
Мне отсекает. И душа плывёт,
Свободная в паденье и во взлёте,
И глубоко глядит на звёзд и молний лет,
Им равная в своём полёте.
* * *
Как сердце взволнованно бьётся
В ответ на чужое биенье,
Как звёзды сияют чудесно
В ответ на сияние глаз —
Но сердце твоё разорвётся
И станет добычею тленья,
И звёзды, в пучине небесной,
Погаснут в назначенный час.
И будет одна иль другая
Судьба у тебя в этой краткой,
Бессмысленной жизни — в итоге
Все судьбы пред смертью равны.
Безжалостна правда земная,
Беги от неё без оглядки
В мечты о бессмертье и Боге,
В безумье, в поэзию, в сны.
Стансы
Закрой глаза, в виденье сонном
Восстанет твой погибший дом —
Четыре белые колонны
Над розами и над прудом.
И ласточек крыла косые
В небесный ударяют щит,
А за балконом вся Россия,
Как ямб торжественный звучит.
Давно был этот дом построен,
Давно уже разрушен он,
Но, как всегда, высок и строен,
Отец выходит на балкон.
И зоркие глаза прищуря,
Без страха смотрит с высоты,
Как проступают там, в лазури,
Судьбы ужасные черты.
И чтоб ему прибавить силы,
И чтоб его поцеловать,
Из залы, или из могилы
Выходит улыбаясь мать.
И вот, стоят навеки вместе
Они среди своих полей,
И, как жених своей невесте,
Отец целует руку ей.
А рядом мальчик черноглазый
Прислушивается, к чему —
Не знает сам, и роза в вазе
Бессмертной кажется ему.
* * *
Как летящая из сил последних птица
Посредине ледяного океана
С верной смертью продолжает биться
Средь ветров, и стужи, и тумана.
Как должна она своё дыханье
С силою своею соразмерить,
Чтоб в себе преодолеть желанье
Больше не бороться и не верить.
Что должно ей, этой птице, мниться
В океане том необозримом…
Так и ты, душа, должна стремиться
К берегам своим недостижимым.
* * *
Найди такие сочетанья слов,
Которых до тебя не находили, —
И встанет явь из глуби смутных снов,
Как Лазарь из смердящей гнили.
Найди слова — тебе поможет Бог
Вдохнуть в них душу — и услышишь пенье,
Найди слова, чтоб эту жизнь ты смог
Преобразить хотя бы на мгновенье.
* * *
Всё лучше и лучше, всё выше и выше,
И всё точнее слова —
А сердце бьётся всё глуше и тише,
Бьётся едва, едва.
Всё выше и выше, всё лучше и лучше,
И всё трудней и нежней —
Об этой разорванной в небе туче
Так скажи, чтобы вечно о ней,
Увидев её, твоим сочетаньем
Слов и размером твоим
Говорили влюбленные в час свиданья,
И радостно было им.
Чтобы, за правое дело, воин,
Упав лицом к небесам,
Был бы печален, но был бы спокоен —
Верил твоим словам.
Видишь, какое в божественном слове
Заложено торжество, —
Но каждое слово, как капля крови
Из сердца из твоего.
И бьётся оно, это сердце, всё тише,
Всё глуше в твоей груди —
Всё лучше и лучше, всё выше и выше,
И немота впереди.
Стихи о мышах
Я ничего не знаю —
(Не дано человеку знать) —
Я медленно умираю,
И страшно мне умирать.
Всё безнадежней и краше
Мои последние дни —
Какое мне дело до вашей
Мышиной, злой беготни.
И сколько кто заработал,
И кто откусил от куска…
У меня иная забота,
Иная моя тоска.
Уже стоит мышеловка,
Приманка так хороша, —
Как молниеносно и ловко
Отлетает от тела душа.
Вот оно смерти жало!
Темнеет солнечный диск…
Как краток, бессмысленен, жалок
Мышиный, предсмертный писк.
И над этим мышиным страданьем,
Над страшной мышиной судьбой —
Заря в розоватом сиянье,
Звезда в вышине голубой.
Как эоловой арфы струны,
Звенит в отдалении лес,
Земля, бессмертной и юной,
В объятьях лежит небес.
Я всё это вижу, зная,
Что мне не дано понять
Этого ада иль рая —
Ужас, смысл, благодать.
* * *
Есть что-то дикое в моей судьбе,
В её парениях, паденьях, взлётах,
В добра и зла таинственной борьбе,
В её путей вершинах и болотах.
Что делал я? Мечтал, работал, жил
В Новочеркасске, в Киеве, в Париже,
С друзьями о бессмертье говорил,
Всё что-то ждал… — А смерть всё ближе, ближе.
Мечтал о счастье — Господи прости! —
Модистка каждая о нём мечтает.
Был долог путь, и вот, в конце пути
Вся жизнь моя, как снег, меж пальцев тает.
Снег тает, за окном звенит капель,
Ответа нет. Быть может, нет вопроса…
Весною вечно расцветает хмель,
И вечная дымится папироса.
О, дикая судьба, в тебе мое страданье
Я в счастие преобразить не смог…
И там, вдали, как сон воспоминанья…
Вся жизнь, как дым. Остался только Бог.
Баллада
Жизнь есть сон…
Плотин
Вся жизнь твоя глубокий, долгий сон
Души, что спит в тугих объятьях тела,
Она давно проснуться бы хотела,
Но сон глубок и ночь со всех сторон.
И снится ей невероятный мир,
Взнесённый мутною волной кошмара:
Поёт слепец, шумит Гвадалквивир,
Рыдает сладострастная гитара.
И, подходя к безумному концу,
Всё потеряв и всюду побеждая,
Солдат ребёнка хлещет по лицу,
А у ребёнка щечка золотая.
Забудь, забудь… Но как забудешь ты
Увиденное этими глазами, —
Небесный луч, срываясь с высоты,
Земными преломляется слезами.
В автомобиле мчится в ночь старик,
Он весь распух от денег и от власти,
Но никогда, ни на единый миг
Старик не знал любви и не был счастлив.
А под мостом от стужи изнемог
Другой старик, другой тоской гонимый,
И, чтобы он не отморозил ног,
Дыханием их греют Херувимы.
Между мечей победный меч звенит,
И слава над челом плывет героя,
Но слышит он, как заступом стучит
Могильщик, для него могилу роя.
Плывёт корабль к безвестным берегам,
И стаи птиц летят к далёким гнёздам,
Плывёт самоубийца по волнам,
Прозрачный лик подняв к высоким звёздам.
Ты знаешь, как прекрасны поутру
Гор голубых зелёные отроги,
Зачем же ты спускаешься в дыру
Подземной электрической дороги ?
Зачем же ты… — «Но мне ведь надо есть,
Я должен покоряться и трудиться…»
Но на земле была благая весть
О лилиях и о небесных птицах…
Проснись, проснись. — Уже похоже, что
Ты просыпаешься. Но нет, всё так же точно
Часы стучат и небо налито
Дождём, и дождь в канаве водосточной.
И длится жизнь — глубокий, долгий сон
Души, что спит в тугих объятьях тела,
Она давно проснуться бы хотела,
Но сон глубок и ночь со всех сторон.
* * *
Когда этой жизни постылой
Последние звуки замрут
И наши заглохнут могилы
И сорной травой прорастут,
Какие-то новые люди
Вселятся в покинутый дом,
Страдая и радуясь в чуде,
Которое жизнью зовём.
Какие-то новые птицы
И новые в поле цветы,
И будет любить и молиться
Какая-то новая ты.
И кто-нибудь, в оцепененье,
В таком же почти полусне
Услышит далёкое пенье,
Которое слышится мне.
И будут альпийские кручи
Всё в той же сияющей мгле,
И будут ни хуже ни лучше
Те люди на этой земле.
И полные веры и страсти,
По нашим идя черепам,
Получат то самое счастье,
Что было обещано нам.
Искушение
Хочешь славы, хочешь денег,
Хочешь лавров пышный веник?
Хочешь, чтоб труба гремела,
Бриллиант жена имела?
Хочешь многолетья, власти,
Сладкого земного счастья?
Хочешь, чтоб была награда?
— Нет, спасибо, мне не надо.
* * *
Я никогда не пережил победы,
Всё только пораженья, пораженья…
Всё только горечь, горечь, беды, беды,
Сны, ритмы, рифмы, головокруженья…
Они летят безумной, легкой стаей
В пределы рая иль в пределы ада,
Они летят страдая и мечтая,
И ничего им на земле не надо.
* * *
И.А. Бунину
О земном богатстве и о власти
Над землёю мне не говори —
Много