Собрание стихотворений

Все, ей кажется, дурно пахнет;
Оттого у нее по укладкам
Ароматные разложены травы:
Амариллис, алоэ и лаванда;
Оттого по ее шкатулкам
Благовонные рассыпаны смолы:
Росный ладан, мирра и стиракс;
Оттого по ее флаконам
Драгоценные розлиты бальзамы:
Амбра, нард и розовое масло.
Оттого и продавцам ароматов
Велено держать свои лавки
К базилевсовым чертогам поближе,
Чтобы даже западный ветер,
От лачуг ко дворцу летящий,
Отдавал мушкатом и киннамом
(Ветер, наплывающий с Босфора,
Халкидонские доносит розы).
Мутен глаз у Августы Пульхерьи:
Все ей тусклым кажется и блеклым;
Оттого в ее ларцах и скрынях
Грудами лежат самоцветы.
Тут вишневые сладкие вениссы,
Лаллы, цвета голубиной крови,
Углем прордевающие пиропы
И мертвомалиновые альмандины;
Тут карбункулы, как зрачок альбиноса,
И таинственные кимофаны,
Днем зеленые, как мох прибрежный,
Ночью алые, как свежая рана;
Тут яхонты синевы небесной,
Херувимьи очи аквамаринов
И молочнорадужные опалы,
И желтые, как вино, топазы;
Тут весенняя зелень измарагдов,
Ядовитая полынь бериллов,
Увяданьем тронутые хризолиты
И могильный дерн хризопрасов;
Тут лукавит сизый глаз кошачий,
Тут неверные мерцают перлы,
Назревая, как пузырь ожога,
И густеют фиалкой Прозерпины
(Как сказал бы эллен нечестивый)
Целомудренные аметисты.
Мутен глаз у Августы Пульхерьи:
Оттого полны ее покои
Позолотой, филигранью, финифтью
На иконах, лампадах и ковчежцах,
Оттого и несчетные лампады
Днем и ночью у нее пылают,
И над ложем ее киворий —
Тесная парчовая палатка —
Вся сверкает внутри и снаружи,
Как часовня, как вертеп Господен
Во время заутрени пасхальной.
Острый ум у Августы Пульхерьи;
Ни один ученнеший каноник,
Ни один грамматик или ритор
Переспорить ее не в силах:
Все каноны соборные помнит,
Все апостольские посланья,
Все творения отцов церкви,
Жития всех мучеников преславных;
А языческого певца Омира
От язычества она отторгла:
Из его же стихов отдельных,
Их искусно подобрав и сдвинув,
Пречудную сложила пииму,
Прославляющую Иисуса!
А теперь Августа Пульхерья
И сама ексаметры слагает,
Воспевая праздники Христовы,
Богородичные и другие —
По всему годичному кругу.
Вечный страх у Августы Пульхерьи:
За казну она царскую боится;
За тайны шелкоткацкого дела;
За торговлю с Кипром и Амальфи;
Оттого в ее покоях толпятся
Казначеи, оценщики, фискалы,
Навмархи и друнгарии флота,
Примикирии цехов и гильдий.
А еще боится Августа
За незыблемость православной церкви, —
Хоть и сказано в евангелии Матфея,
Что не одолеть ее вратам ада;
Оттого снуют в ее покоях
Епископы и архимандриты,
Ктиторы и скевофилаки,
И нотарии духовных судилищ.
А пуще всего она боится
Всех соблазнов греховной плоти,
Сатанинских обольщений и козней,
Демонских нашепотов и наитий;
Оттого всегда в ее покоях
Литургии правят и молебны,
И сама она стоит часами
На коленях пред иконой Спаса,
Лобызает ладанки с мощами,
Освященные перебирает четки,
Неуклонно знаменьем крестным
Двери осеняет и окна,
Кресла, на которые садится,
Книги, какие раскрывает.
А всего сильнее Августа
Боится неожиданной смерти.
Оттого к ней потайной дверью
Сирийских проводят звездочетов:
Ей они составляют гороскопы,
Варят ей помады и фильтры,
Врачующие ото всех болезней,
Добывают для нее бокалы,
Кубки, тарелки и кувшины
Со вделанным камнем-безоаром,
От которого злейшие яды
Становятся, как роса, безвредны.
Оттого под хламидой у Августы
Затаен и клинок дамасский!