23 марта 1941 — 23 марта 1946
Послесловие к «Повару базилевса»
Я не вполне уверен в моем праве поставить мое имя в титуле настоящей поэмы. Я, конечно, ее написал, но я ее не выдумал. Она представляет собою частично сокращенное, частично амплифицированное переложение одной весьма странной рукописи, найденной мною в бумагах моей бабушки, Марии Николаевны Дыбской, умершей в декабре 1914 г. в Керчи. Рукопись эта, к несчастью, не сохранилась: меня обокрали в Москве на Курском вокзале весною 1915 г., и с похищенным моим чемоданом бесследно исчезла и она. В протоколе, составленному дежурного по вокзалу жандарма, в перечне похищенных вещей упомянута и эта рукопись; протокол, возможно, сохранился где-нибудь в архивах.
Рукопись представляла собою тетрадку в 1/4 писчего листа голубоватой бумаги верже, сшитую суровой ниткой; в тетрадке было 16 страниц, на некоторых листках имелись водяные знаки: фабричная марка и дата — примерно (точно не помню) 1785 г. Бумага была разлинована карандашом, с оставлением широких полей, и вся исписана мелким красивым, «бисерным» почерком.
На полях кое-где были отдельные замечания, написанные частично тою же, частично другой рукой.
Текст был написан по-русски, правильным литературным языком и с безупречной орфографией (хотя встречалось «щастье» и «пожалуй»); однако в языке чувствовалась та «накрахмаленность», которая свойственна иностранцам, слишком тщательно изучавшим русские грамматики. Прадед мой по материнской линии Николай Григорьевич Вускович-Кулев был по происхождению далмат из Рагузы и приходился двоюродным братом тому «хитрому хорвату Кулисичу», о котором упоминает в своих «Записках» Ф. Ф. Вигель, служивший в 1825—26 гг. Керченским градоначальником. Прадед родился в конце XVIII в. (кажется, в 1796 г.), и рукопись, если она значительно моложе своей бумаги, возможно, принадлежала ему; почерка его, к сожалению, я не знаю.