Вот — елочек уколы
Хрустальных на окне,
Летает снег, как пчелы,
В прекрасной тишине.
Как в скандинавской драме,
В последнем акте — вдруг
Он падает горстями
Из чьих-то нежных рук,
Он землю утешает
Падением своим,
И к небу отлетает
Дыханий наших дым.
19. ПЕРЕСЕЛЕНИЕ
Когда на новую квартиру
Перебираются жильцы,
Им весело навстречу миру
Лететь в просторные дворцы,
И потрясают мостовые
Огромные ломовики,
Влача в пространства голубые
Домашний скарб, узлы, горшки.
А рядом, забывая беды,
Не глядя за плечо назад,
Мечтатели и непоседы
О новой жизни говорят:
Им чудятся большие планы,
Воздушных комнат череда,
Никелированные краны
И в изобилии вода.
Так покидая пепелище,
Пустой очаг, бумажный сор,
Мы грезим об ином жилище,
О воздухе небесных гор,
Так наши чердаки, подвалы
Нас научили в тесноте
Мечтать о необъятных залах,
О солнце и о чистоте.
Слабеет голос утомленный
На пышном пиршестве друзей —
О смерти думает влюбленный,
И розы говорят о ней.
Да, пище сладостной не рады
Пирующие за столом,
И жаждут ледяной прохлады
Разгоряченные вином.
А за окошками снаружи
Насквозь промерзшая земля —
Бушует огненная стужа
За зимней рамой бытия,
Ползут ладьи по черной Лете
Под роковой уключный скрип,
Влетают невозвратно в сети,
Как стаи студенистых рыб.
Но, слушая снегов косматых
Паденье и летейский сон,
И айсбергов голубоватых
Возвышенный хрустальный звон,
О, смертный, с позднею любовью
Припомни пламя очагов,
Дымок из труб, жилище, кровлю
И розы на столе пиров.
20. ЭПИЛОГ
В слезах от гнева и бессилья,
Еще в пороховом дыму,
Богиня складывает крылья —
Разбитым крылья ни к чему.
На повороте мы застряли
Под шум пронзительных дождей,
Как рыбы, воздухом дышали,
И пар валил от лошадей.
И за колеса боевые,
Существованье возлюбя,
Цеплялись мы, как рулевые
Кренящегося корабля.
И вдруг летунья вороная
С размаху рухнула, томясь,
Колени хрупкие ломая
И розовою мордой в грязь.
И здесь армейским Буцефалом,
В ногах понуренных подруг,
Она о детстве вспоминала,
Кончая лошадиный круг:
Как было сладко жеребенком
За возом сена проскакать,
Когда, бывало, в поле звонком
Заржет полуслепая мать…
Свинцовой пули не жалея,
Тебя из жалости добьем,
В дождливый полдень водолея,
А к вечеру и мы умрем:
Нас рядышком палаш положит
У хладных пушек под горой —
Мы встретимся в раю, быть может,
С твоей лохматою душой.
II
21. К МУЗЕ
Под сферическою скорлупою
На огромном дворе мировом
Тесно нам за дневной синевою,
Как цыпленку в яйце голубом,
А за хрупкою стенкой фарфора
Океаны эфира лежат,
И над краем ночного забора
Петушиные крылья шумят.
Умоляю тебя напоследок,
Бросим этот курятник земной
И кудахтанье тучных соседок
Над твоею прекрасной душой!
Муза, я не забуду до гроба:
И за подслеповатым окном
Мы вздыхали, нахохлясь в трущобах,
По небесным краям за плетнем.
22. ОТПЛЫТИЕ
Мы собираемся в дорогу
С приготовленьями спеша,
Смотрите — отлетает к Богу
Нетерпеливая душа.
Увы, последние лобзанья
На задымившем корабле,
Надгробные напоминанья
О бренной голубой земле,
И мы, качнувшись утлым краем,
Как на руках несомый гроб, —
Отчаливаем, отплываем.
Высокий холодеет лоб.
Мы пред эпохою другою
Еще не открываем глаз,
А чайка долго за кормою
Летит, сопровождая нас.
Зачем ты сердце разрываешь
У бедных путников земных
Иль мореходов утешаешь
И с твердью разлученный стих?
Нам утешения не надо —
Мы зачерпнули, сберегли
От этой голубой громады
Сухую горсточку земли.
23. КАРАВАН
В дорожной сладостной тревоге,
Еще в тепле земных домов
Ночуем мы на полдороге
У черных очагов.
Еще под пальмами земными
Мы греем руки у костра,
А завтра все растает в дыме,
Как нежная гора:
С печальной легкостью беглянки
Взлетишь, душа, — плавней стрелы, —
Оставив мусор на стоянке
И горсточкузолы.
С трудом в эфир идут верблюды,
Но, преодолевая страх,
Покачиваемся мы чудом
На голубых горбах.
И в этой раскаленной стуже
Эфирных ледяных Сахар,
Мы странствуем, мы кружим, кружим,
Плывем в магнитный жар.