II. «По реке не тронется летом ледоход…»
По реке не тронется летом ледоход,
Легконогой коннице не идти в поход.
Лапчатою цепью кован новый конь,
Грохот по дорогам от железных бронь.
А, бывало, конница ранним утром шла
С музыкою, с песнями, улицей села.
Где вы, годы старые, пики да султаны,
Черные гусары, синие уланы?
Конница, конница двигалась с утра…
Легконогой конницы кончилась пора.
III. «В грозе, в дыму, Господь, благослови…»
В грозе, в дыму, Господь, благослови
И удостой в раю счастливой вести,
Грехов прощенья и Твоей любви
Безбожников и верующих вместе.
Одним покровом, Боже, осени,
Дай русским соснам их прикрыть ветвями,
Штыки, снаряды, пули отклони,
Незримый щит подняв над их рядами.
О, сколько алой крови на снегу!
Встают бойцы навстречу рати черной,
Стоят они, наперекор врагу,
России новой силой чудотворной,
России прежней славою былой,
Как некогда на Куликовом Поле,
В огне Полтавы, в битве под Москвой…
Благослови народ великий мой
В его великой трудности и боли!
«Под музыку шла бы пехота…»
Под музыку шла бы пехота,
Несли б на подушке кресты,
А здесь — на заводе работа,
Которой не выдержал ты.
Бесстрастную повесть изгнанья
Быть может, напишут потом,
А мы, под дождя дребезжанье,
В промокшей земле подождём.
Муза
Моей жене
1. «В Крыму так ярко позднею весною…»
В Крыму так ярко позднею весною
На рейде зажигаются огни.
Моя подруга с русою косою
Над атласом склонялась в эти дни.
Шли корабли в морской волне соленой,
Весь мир следил за ходом кораблей;
Над темной бездной, над волной зеленой
Неслась надежда родины моей.
А девочке с глазами голубыми
И мальчику — тревога без конца:
Мечтали мы над картами морскими
И звонко бились детские сердца.
Потом — в дыму, в огне, в беде, в позоре
С разбитых башен русский флаг спадал —
И опускалась и тонула в море
Моя любовь среди цусимских скал.
2. «Ты помнишь вьюгу, суету вокзала…»
Ты помнишь вьюгу, суету вокзала
И эту ночь, похожую на ад,
Когда в столице пушка грохотала,
И выстрелы гремели с баррикад?
Ты помнишь путь — сугробы ледяные,
Палящий Юг и в бухте корабли,
И ту, что стала знаменьем России,
Полоску исчезающей земли?
3. «Флаг развевался — хищный, дерзкий, смелый…»
Флаг развевался — хищный, дерзкий, смелый
Над Францией, униженной войной,
И радио, безумное, хрипело,
Фанфары выли в комнате пустой.
А ты с узлом в дверях тюрьмы стояла,
Ты мерзла в очереди под дождем,
Но восходило чудное начало
Звездой рождественской в снегу чужом.
Как в детстве, наклонялись мы с тобою
Над картой, — мы б не расставались с ней.
Спи, милая, с моею сединою,
Спи, милая, с любовию моей!
Ты можешь видеть чудные виденья,
Как потонувший Китеж под водой:
Пространства нет и нет разъединенья,
Нет лишних лет, страна моя со мной.
Туман над затемненною Москвою,
В кольце осады сжатый Ленинград,
Мой древний Крым — они перед тобою,
Они с тобой, как много лет назад.
4. «Земля моя, за каменной стеною…»
Земля моя, за каменной стеною,
За крепким частоколом — не пройти:
Любить вот так, любовию одною —
И вновь — не Ты, и нет к Тебе пути?
Склонись опять над картой, с затрудненьем
Ищи слова, знакомые слова;
Ты, девочка моя, скажи с волненьем:
«Владивосток». «Орел». «Казань». «Москва».
Задумайся о славе, о свободе
И, как предвестье будущей зари,
О русской музе, о родном народе,
Поэтов русских строфы повтори.
1 января 1950 г
1. «Да воистину из ада…»
Да воистину из ада
Наша музыка распада,
Разложенья, нищеты:
Ничего любить не надо,
Правды нет и красоты,
Нет надежды и спасенья,
Только гибель, только мщенье
На пороге пустоты.
О бессмыслице искусства,
О безвыходности чувства,
В сладкой музыке конца:
«Слезы, грезы, розы, розам…»
— Нет!
Стоградусным морозом
Вглубь до сердца прожжена
Страшная моя страна.
В кандалах, под ханским троном,
Слухом, болью обостренным,
Сердцем, горем просветленным,
Чутко слушает она…
Нет ответа.
Ночь темна.
2. «Быть может, так повелено судьбою…»
Быть может, так повелено судьбою:
Настанет ярости Господней год,
И солнце над разрушенной Москвою
В багровом дымном облаке взойдет.