Ничего я в них сейчас не переделывал:
ветер был и север был в моей судьбе.
Хочешь, буду водопадом, стану деревом,
если это больше по сердцу тебе?
Как сказать мне про тебя, чтоб не обиделась?
Как назвать мне, задыхаясь и томясь,
небывалость, неизбывность, необыденность
и несбыточность всего, что между нас?
Ну а свету-то на ветках, ну а дрожи-то!
Чудом вяжется разорванная нить.
Если б можно было все, что порознь прожито,
нам, нашедшимся, вернуть и разделить.
Как бессмысленно я душу разбазаривал.
Все, что было, мне казалось трын-трава.
Вот зачем я собираю в песню заново
разлетевшиеся по ветру слова.
Не смотри на них надменно и насмешливо,
не кори меня в мороз и в гололедь:
«мол, земного и небесного не смешивай,
не пытайся душу телом отогреть».
Мне отдельных от тебя вовек не надо снов,
лишь тобой они милы и высоки.
Все, что связано с тобой, светло и сладостно.
Ты прекрасней, чем деревья и стихи.
Сколько лет я шел к тебе с начала самого.
Прочитай меня, услышь меня, молю.
Для тебя, моя загаданная, заново
начинаю жизнь мою.
Нет ни чуда в ней, ни смысла несказанного,
все-то дни мои — такие пустяки.
С грустью переписываю заново
старые стихи.
Начало 1968
* * *
Пройдусь ладонью, как по клавишам{567},
по книг любимых переплетъям.
Спасибо всем, меня поздравившим
с моим пятидесятилетьем.
Я всем воздать не в состоянии,
кем скудный жребий мой завышен,
на многодальнем расстоянии
прослышавшим и не забывшим.
Да что нам в лирике стоической,
когда, не снизясь до угрозы,
метя одеждой кристаллической,
грядут крещенские морозы.
Уже затих застольной ночи звон,
и, как пустынник под оливой,
делюсь святыней с одиночеством,
устав от фальши говорливой.
Попавший из огня да в полымя,
речами шумными привечен,
томлюсь бедой, что в эту пору мне
на те слова ответить нечем.
Наполнен ленью и прохладою,
обязан призракам и теням,
навряд ли страждущих порадую
души случайным совпаденьем.
Во мраке века, там, где я не я,
безмерно, свято и упрямо
всем существом боюсь деяния,
как преступления и срама.
Но и всегда в долгу у помнящих,
рассеянных по белу свету,
благодарю душой за помощь их,
такую нужную поэту.
1973
Сильней глаза раскрой,
не нужно звать провидца:
все чувствуют, что кровь
вот-вот должна пролиться.
Нас, может, то спасет
в борьбе живого с мертвым,
что с киевских высот
мы в поднебесье смотрим.
Не сгубит сей красы
ни патриот, ни деспот:
крещение Руси
происходило здесь вот.
1990-е
Список сокращений, принятый в комментариях
М. — Чичибабин Б. Молодость. — М.: Сов. писатель, 1963.
МиС — Чичибабин Б. Мороз и солнце. — Харьков: Харьк. кн. изд-во, 1963.
Гар. — Чичибабин Б. Гармония. — Харьков: Прапор, 1965.
ПА — Чичибабин Б. Плывет «Аврора». — Харьков: Прапор, 1968.
К89 — Чичибабин Б. Колокол. — М.: Известия, 1989.
М60 — Чичибабин Б. Мои шестидесятые. — Киев: Днипро, 1990.
К91 — Чичибабин Б. Колокол. — М.: Сов. писатель, 1991.
Кн. «82 сонета…» — Чичибабин Б. 82 сонета и 28 стихотворений о любви. — М.: PAN, 1994.
ЦК — Чичибабин Б. Цветение картошки. — М.: Московский рабочий, 1994.
ВСП — Чичибабин Б. И все-таки я был поэтом…: В стихах и прозе. — Харьков: Фолио, 1998.
ВСВ — Борис Чичибабин в статьях и воспоминаниях / Сост.: М. И. Богославский, Л. С. Карась-Чичибабина, Б. Я. Ладензон. — Харьков: Фолио, 1998.
РиП — Чичибабин Б. Кончусь, останусь жив ли…: Раннее и позднее. — Харьков: Фолио, 2002.