Баснь I. Огонь и восковой болван (стр. 221). Впервые — изд. 1762 г. В рукописном сборнике, хранящемся в ГПБ под шифром О, XIV, 2, помещен текст ранней редакции басни. Здесь она названа «Огонь и восковая статуя». По сравнению с окончательной редакцией имеются разночтения. Существенно отличается концовка басни, содержащая «Нравоучение»:
Исправив и основав дело, свету дивно,
Прилежать нужно, чтоб все, что ему противно,
Прекратить: не может бо долго что стояти,
Коли пагубы вину презрил скореняти.
В басне содержится намек на политические события, связанные с воцарением Анны Иоанновны. «Дело», которое следует утвердить «на долги веки», искореняя все, что ему вредит, — это восстановление самодержавного правления. Кантемир считал, что после поражения верховников необходимо по отношению к ним проявлять бдительность, дабы они не могли вновь подняться для свержения самодержавной власти.
Змея люта некогда, зверь злобного нрава,
Вопросила матку пчел, еже царска права:
«Почто, рече, ты одна, нося пчел корону,
Нe имеешь никую себе оборону?
Все скоты вредить могут, досаду отмщати,
Ты одна терпеть мусишь, хотя б и страдати.
Взыди к Йовишу в небо и спроси ти жало:
Никому, верь, лютость так, как царю, не пристало».
Пчела, простерши крылья, от зверя лукавна
Отлете, рек: «Мне твоя, змие, речь ненравна;
Добре бог образом мя царем хотел дати,
Чтоб, будучи добрыми, как злым быть — не знати».
Нравоучение
Злы советы правящим...
<Текст обрывается.>
Басня, как видно из ее «морали», обращена к «правящим». Кантемир имел в виду в первоначальной редакции Анну Иоанновну, а в окончательной — Елизавету Петровну. Он пытался предостеречь императриц от «злых» советов, внушая, что не «в лютости» заключается сила власти, а в доброте и милости по отношению к подданным.
БАСНЬ 3
Верблюд, груботельный зверь, урод той природы,
В нем же память злых живет чрез многие годы,
Видев некогда вола, что лоб украшенный
Рогми имать, завистью бысть тот раздраженный,
Как-то говорит в себе: «Столь подлы животный
Так красиву имеет, хотя худоплотный,
Защиту себе! А я, что могу назваться
Царем почти зверей, мушу ль тех лишаться?
Нет. Потребно да и я красивое тело
Умножу теми и всем навожу страх смело».
Лисица по случаю подслушала речи
И с притворным учтивством вышла к нему встречи:
«Господине верблюде (речь тая лукава),
От края до края земли прошла твоя слава,
И подлинно, как судил, одними ты скуден
Только рогами; на то вем способ нетруден:
Зришь ли щель сию в лесу? мастер обитает
В ней, иже рога тотчас во лбу водружает.
Всунь голову в ту дыру, и вскоре, немноги
Хоть претерпишь страх, на лбу твоем будут роги».
Лестный бысть ея совет, ибо лев там хищный
Жил, но той не дознался, знать умом не лишный
В главе той, что ищет роги; лисицы совета
Послушал, всунул голову в щель, не знав нявета.
Рад добычи, лев тотчас в гостя уцепился;
С ушми был тогда верблюд, — в них ногтьми влепился.
Тянет лев; узнал верблюд прелесть, стало больно;
Дерет из щели главу, та идет не вольно.
Нужно было да главу вынеть оттоль здраву,
Потерять там и уши, — не нажил рог славу.