Итак, воды, над которыми в первый день распростерлась тьма, были те же самые, которые вышли из этого источника и в мгновенье ока покрыли всю землю. Этот-то источник раскрылся и во дни Ноевы и покрыл водой все горы, находящиеся на земле. Этот источник исходил не из-под земли, но из самой земли, ибо не сказано, что исходил из-под земли, но – поднимался с земли. Что воды, бывшие на земле, не появились раньше земли, об этом свидетельствует самая земля, которая носит их в недрах своих. Итак, говорит Писание, с земли поднялся источник и оросил все лице земли, и тогда произвела она злаки, травы и прочие растения. Сделано же так не потому, что Бог не мог иначе произвести из земли растения, но Ему угодно было, чтобы земля породила растения при содействии вод, и Он положил начало тому, чтобы то же продолжалось и до конца.
Сказав о том, что было опущено и не изложено в повествовании о творении в первый день, Моисей переходит к описанию создания человека и говорит: Не было человека для возделывания земли, то есть до шестого дня не существовало человека, потому что он был сотворен в шестой день. И создал Господь Бог человека в день шестой из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою (Быт. 2, 7).
Животные, скоты и птицы при самом сотворении получали вместе тела и души. Человека же Бог многим почтил: во-первых, тем, что создал его, как сказано, Своей рукой, вдунул в него душу, дал ему власть над раем и над всем, что вне рая, облек его славой и дал ему дар слова, разум и ведение Божества.
Говоря о славном создании человека, Моисей обращается к повествованию о рае и о введении в него человека, и говорит: И насадил Господь Бог рай в Едеме в начале, и поместил там человека, которого создал (Быт. 2, 8). Эдем есть место рая. Сказано же «в начале», потому что Бог насадил рай в третий день, и это объясняется словами: И произрастил Господь Бог из земли всякое дерево, приятное на вид и хорошее для пищи, а чтобы показать, что повествуется здесь именно о рае, прибавлено: И дерево жизни посреди рая, и дерево познания добра и зла (Быт. 2, 9).
Сказав о рае, в какой день он насажден, о введении в него человека, о древе жизни и о другом древе, Моисей обращается к повествованию о реке, исходившей из рая и разделявшейся на четыре реки вне рая, и говорит: Из Едема выходила река для орошения рая (Быт. 2, 10). Вот и здесь блаженную райскую землю Моисей называет Эдемом. Если бы река не орошала рай, то не разделялась бы на четыре реки вне рая. Но четыре потока, исходивших из реки, вкусом своих вод не были подобны первоначальному источнику. Если в наших землях, которые все подлежат проклятию, воды различны, то тем более благословенная Эдемская земля должна была отличаться качествами от земли, подвергшейся проклятию Правосудного за Адамово преступление заповеди.
Четыре потока были следующие: Фисон – это Дунай, Гихон – это Нил, [другие два – это] Тигр и Евфрат, между которыми мы живем[2]. Хотя известны нам места, откуда вытекают эти реки, но неизвестно начало источника, потому что рай находился на великой высоте. Вблизи рая эти реки поглощаются и нисходят в море, как из высокого какого-либо водоема, и, проходя в земле под морем, изливаются: первая – на западе, Тихон – на юге, Евфрат и Тигр – на севере.
Сказав о рае и о реках, текущих из него, Моисей обращается к повествованию о введении в рай Адама и о данном ему законе: И взял Господь Бог человека, повел и поселил его в раю сладости, чтобы возделывать его и хранить его (Быт. 2, 15). Но чем мог Адам возделывать, когда у него не было орудий? И для чего нужно ему было возделывать, когда в раю не было терний и волчцов? Как мог он хранить рай, когда не мог оградить его? От кого было охранять, когда не было разбойника, который бы мог войти в него? Хранение рая после преступления заповеди свидетельствует, что при сохранении заповеди не было нужды в стерегущем. Потому на Адама не возлагалось никакого другого хранения, кроме данного ему закона, никакого другого возделывания, кроме исполнения данной ему заповеди. Если скажут, что два этих дела возложены были на Адама вместе с заповедью, то не противоречу и этому.