И огонь сотворен в первый день, хотя об этом не написано, потому что он заключен в ином. Как существующий не сам по себе и не для себя, он сотворен вместе с тем, в чем заключен. Как существующий не для себя, не мог он быть прежде того, что составляет конечную причину его бытия. Огонь находится в земле, о чем свидетельствует самая природа, но что огонь сотворен вместе с землей, того Писание не объявляет, говоря просто: В начале сотворил Бог небо и землю (Быт. 1, 1). Поэтому, хотя теперь огонь будет не в земле, но в водах, ветре и облаках, земле и водам во всякое время велено порождать его из недр своих.
И тьма не есть что-либо вечное; она даже не тварь, потому что тьма, как показывает Писание, есть тень. Она не прежде неба и не после облаков сотворена, но вместе с облаками и порождена ими. Бытие ее зависит от иного, потому что нет у нее собственной сущности, и когда перестает быть то, от чего она зависит, тогда, вместе с этим и подобно этому, прекращает свое существование и тьма. Но что прекращается вместе с другим, перестающим быть, то близко к несуществующему, потому что нечто иное служит причиной его бытия. Потому тьма, которая была при облаках и тверди и которой не стало при первоначальном свете и при солнце, могла ли быть самостоятельной, когда одно своим появлением породило ее, а другое своим рождением рассеяло ее? А если одно производит тьму и дает ей бытие, а другое обращает ее в ничто, то можно ли почитать ее вечной? Потому что вот, облака и твердь, сотворенные в начале, породили тьму, а свет, сотворенный в первый день, рассеял ее. Если же одна тварь произвела ее, а другая рассеяла, притом одна постоянно, вместе с собой и в тот же час приводит ее в видимость, а другая обращает ее в ничто в то именно время, когда обращается она в ничто, то необходимо заключить, что одна дает начало ее бытию, а другая прекращает ее бытие. Потому если сотворенное дает тьме бытие и прекращают его, то, следовательно, тьма есть произведение тварей (потому что она есть тень тверди) и тьма перестает быть при другой твари (потому что исчезает при солнце). И эту-то тьму, которая совершенно порабощена тварям, некоторые учителя почитают враждебной тварям! Ее, не имеющую собственной сущности, признают они вечной и самостоятельной!
Моисей, сказав о том, что сотворено в первый день, приступает к описанию творения в следующий день и говорит: И сказал Бог: да будет твердь посреди воды, и да отделяет она… воду, которая под твердью, от воды, которая над твердью (Быт. 1, 6–7). Твердь, утвержденная между водами и водами, имела такое же протяжение, как и воды, распростертые по земной поверхности. Поскольку и над твердью воды, какие над землей, и под твердью земля, воды и огонь, то твердь заключена среди них, как младенец в материнских недрах.
Некоторые, полагая, что твердь находится в середине всего сотворенного, почитают ее недрами вселенной. Но если бы твердь сотворена была как середина вселенной, то свет, тьма и воздух, бывшие над ней, когда Бог созидал ее, и остались бы над твердью. Если твердь сотворена ночью, то вместе с оставшимися там водами остались бы над твердью тьма и воздух. А если сотворена днем, то вместе с водами остались бы там свет и воздух. Если же они там остались, то те, которые здесь, суть уже другие. Поэтому вопрос: когда же они сотворены? Но если не остались там, то каким образом природы, бывшие при творении тверди над ней, переменили свое место и оказались под твердью?
Твердь сотворена в вечер второй ночи, как и небо сотворено в вечер первой ночи. Вместе с возникновением тверди исчезла сень облаков, которые в продолжение ночи и дня служили вместо тверди. Поскольку твердь сотворена между светом и тьмой, то тьма заняла место над твердью, когда, с удалением облаков, удалена и тень облаков. Но и свет не остался там же, потому что исполнилась мера часов его и погрузился он в воды, бывшие под твердью. Итак, вместе с твердью ничто не подвиглось вверх, потому что ничего не осталось над ней; ей назначено разлучить воды от воды, а разлучить свет от тьмы не было назначено.