– Зачем мне фрак, дед? На балу с участковым мазурку отплясывать?
– Для солидности, внучек. Надо.
– Михалыч, ты не перегибай, а? Ну какой фрак? Джинсы да майка, самая, что ни на есть рабочая одежда. Всё. И не спорь. Нравится фрак, сам его и одевай.
В отличие от вчерашнего дня, я был абсолютно спокоен, вся нервотрёпка исчезла как по волшебству. То ли перегорел я, то ли просто на деловой лад настроился, но чувствовал я себя вполне прилично и был готов к переговорам. Так и провалялся на диване, пока к нам не заглянул Аристофан.
– Это… босс. Велено передать – подлетает мент вместе со своим петухом. Минут через десять у ворот будут.
– С каким еще петухом? Это жаргон ваш, что ли такой?
– Не, босс, в натуре петух. Птица такая.
– Ничего не понимаю. Это он Кощею в подарок, что ли везет?
Аристофан пожал плечами и исчез.
– Иди ужо внучек в кабинет царский, а я ентого участкового встречу да к тебе провожу.
Дед ускакал в одну сторону, а я поплелся в другую.
Гюнтер так и торчал у кабинета, но я, погруженный в мысли, не обратил на него внимания. Прошел в кабинет да уселся за Кощеевым столом. А, ничего, удобно тут.
Минут через десять раздался стук в дверь и громкий голос Гюнтера оповестил:
– Участковый лукошкинского отделения милиции, младший лейтенант Ивашов к Его превосходительству Статс-секретарю, господину Захарову!
Высокопревосходительству, вообще-то. Ладно, потом припомню.
– Введите! – рявкнул я.
Участкового я впервые видел вот так близко. Ну, обычный парень моего возраста в милицейской форме старого образца. Смотрит насторожено, внимательно.
Я встал, вышел из-за стола и протянул руку:
– Федор.
– Никита, – немного поколебавшись, протянул руку в ответ участковый.
– Прошу, – я указал на кресло, а сам вернулся в своё за столом.
– Стой, – внезапно сказал участковый. – Стой. Ты что, из моего времени что ли?!
– Ага. Ну, чуть-чуть попозже, кажется.
– С ума сойти… – участковый опустился в кресло. – А сюда-то как попал?
– Да Кощей и затащил. Против тебя, кстати, бороться, – я хмыкнул и достал из ящика коньяк и пару стаканчиков. – Ну, давай, Никита, за знакомство.
– Против меня? – задумчиво протянул участковый, но я только отмахнулся и разлил по стаканам.
Чокнулись, выпили, выдохнули.
– О, блин, про закуску-то я и забыл. Сейчас организую.
– Да, не, не надо. Я ж не на пир сюда пришел. А где сам Кощей?
– А царь-батюшка, дорогой наш Император и Владыка, зазорным для себя посчитали-с с мелким чином милицейским разговоры вести-с. Я за него, в общем.
– А, ну, да, конечно. И о чем тебе велено разговаривать? – он выделил «велено».
– Никита, завязывай, а? Я тебе не враг, ты мне, надеюсь тоже. А что оказались по разные стороны, так кого тут винить? Судьба. Или ты войны хочешь? Арестовывать случаем не кинешься?
– А есть за что арестовывать?
– А, нету, – я развел руками. – Чист я перед законом.
– А пособничество?
– А доказательства?
Мы помолчали.
– Там, это… – вдруг сказал участковый. – Мой петух. Не обидят?
– Не переживай, ничего ему не сделается. А зачем ты его вообще с собой потащил?
Участковый поморщился:
– Да это – Митька, мой младший сотрудник. Яга его колданула чтобы, если что…
– А, ясно. Да, Кощей у нас петушиный крик как-то не очень… Мне-то по фиг, что петух, что кукушка.
– Так о чем разговор вести будем? – перешел к делу участковый.
К делу, так к делу. Не вязался у нас что-то пока разговор. Никита этот, напряженный был очень. Ну, понять его можно. Ладно, попробую его разговорить, может, перейдет на нормальный тон.
– Смотри, Никит, какая ситуация у нас получается, – начал я непринужденно. – Лезет демон к вам в Лукошкино, в курсе?
– Ну.
– А что это пастор воду мутит тоже в курсе?
– Ну.
– Что посол немецкий ни при чем?
– Ну.
– Дискету гну! – сорвался я. – Чего ты, как Штирлиц в Рейхстаге?! Не надо оно тебе, ну и вали назад! Хочешь один с адскими силами бороться, давай, действуй! Помощь не нужна – геройствуй сам, никто не держит!
Я отвернулся, успокаиваясь и коря себя за вспышку. Ну, не выдержал, да. А чего он?..
– Ты, это… – нарушил тишину участковый. – Извини.
– Проехали, – я махнул рукой и кивнул на бутылку. – У?
– Угу. Только по чуть-чуть.
Разлили, чокнулись, выпили.
– Слушай, – внезапно спросил участковый, – а как там Москва?
– Да нормально Москва. Я сам не москвич, но отстраивают во всю твою Москву. Покруче Парижев и Лондонов сейчас будет.
– Надо же, – с легкой завистью протянул он. – А милиция как?
– А нету больше твоей милиции! – с легким злорадством заявил я.