Битый час я просидел на кухне, не в силах подняться.
За стеной, в комнате дочери висела тишина, и с каждой минутой тишина эта наливалась всё большей тяжестью.
Наконец я покинул стул, подошел к дочкиной двери.
«Ты спишь?» – спросил я.
«Нет», – ответила она.
Голос был низкий, нехороший голос.
Собрав все силы, я толкнул дверь. Дочка сидела на кровати, обняв колени.
«Включить свет?» – спросил я.
Она ничего не ответила и не сделала ни одного движения.
«Надо собираться, – пробормотал я. – Утром рано вставать и…».
«Я не полечу завтра, – сказала она тем же голосом. – Я сдала билет».
Мне надо было спросить её, почему она сдала билет, ведь ей надо поскорей возвращаться, ведь ещё вчера мы обсуждали – может ли она уехать так скоро после похорон, оставить меня одного в такие тяжёлые дни (она беспокоилась обо мне, доченька!). Мне следовало спрашивать и говорить, следовало подбежать к ней, обнять ее, прижать к себе… – но ни язык, ни ноги не слушались меня, я стоял на пороге и молчал.
И тут я увидел её глаза. Сквозь полумрак на меня смотрели глаза жены. Она вот так же глядела на меня из-за сигаретного дыма, – как сейчас дочка из своего угла.
«Папа, – сказала дочка и голос её дрогнул, сломался, от низкого – к высокому. – Папа, – сказала она, – это ты убил маму?»
Знаете ли вы, господа, что это такое: услыхать от своего дитяти, от своей кровинушки, от своей девочки – такой вот вопрос?
«Папа, – спросила она, – ты убил маму?»
Как отцу отвечать на такой вопрос своей дочери?
Наверное, вот так же сын древнегреческого героя спросил свою мать, перед тем, как убить её: мама, ты убила папу?
Что могла ответить бедная женщина?
Что она не убивала мужа, а была всего лишь организатором преступления?
Что она пошла на этот чудовищный, на взгляд постороннего, шаг – ослепленная страстью, ненавистью?..
А ведь она была обманщицей, изменщицей… и она посчитала себя вправе – убить.
Что же мог ответить я?
Я мог сказать многое.
Но это была моя дочь. Она же – дочь моей жены. Поэтому она имела право на свой суд.
И я готов был принять её вердикт, как когда-то, тысячи лет назад, его смиренно приняла грешная жена древнегреческого царя.
«Папа, – сказала дочка, – ты должен пойти и все рассказать. Потому что все эти люди не виноваты, правда?»
Я молчал.
«Папа, – продолжала дочка, – если ты не пойдёшь в милицию, то я… я…».
Дочка замолчала, словно захлебнулась, но я всё понял. Я повернулся, надел пальто и вышел на улицу.
Часа два я бродил по Москве. Витрины сияли, автомашины шуршали шинами, публика валила во все стороны.
Я поехал в кегельбан. Распорядитель встретил меня как родного, я уселся за столик у своей дорожки и посидел так с четверть часа. Затем позвонил следователю и попросил его приехать. Дескать, есть новые сведения по известному делу.
И я без утайки рассказал следователю все детали.
Раз уж я не смог оградить дочку от всей нашей грязи, – теперь мне было всё равно.
И я рассказал следователю, как я это проделал.
Я сразу понял тогда, – всё нужно делать самому. Никому нельзя довериться. Никому.
В своё время безопасник рассказывал мне, как ищут наёмных убийц, киллеров. Оказывается, для выхода на них и для последующей связи самое простое и эффективное, – Интернет. Это называется: «найти человека, который решает проблемы».
Я дал объявление и через неделю получил ответ. Мне предлагали встретиться. Надо было принести фотографию и задаток.
Надо признаться, я растерялся. Всё получалось слишком быстро. Хорошо помню, меня поразило: как скоро в наше время можно реализовать любое желание, даже самое необычное!..
Я ответил своему корреспонденту, что уезжаю в командировку. Я хотел дотянуть до вторника. Попросту говоря, отложил принятие последнего, окончательного решения до вторника.
Я нашёл повод, чтобы во вторник жена оставалась дома с полудня до вечера. Я подстроил так, что к нам должны были прийти для мелкого ремонта. Но жена упёрлась, отказалась наотрез: любой день, кроме вторника…
Во вторник я проверил, – я всё ещё надеялся на что-то, – и проследил за президентом. В третьем часу президент отъехал на своём «Ауди», и при этом сам сидел за рулём. Спустя четверть часа я позвонил домой – никто не брал трубку. Всё было ясней ясного, но я всё-таки взял такси, отправился на Проспект Мира. Президентский «Ауди» стоял возле подъезда. В тщетной надежде на чудо я прослонялся вокруг полтора часа и едва не обнаружил себя, когда любовники покинули своё гнёздышко…
В этот же вечер я купил в книжном магазине книгу по гримёрному искусству. Несколько дней я изучал книгу, пряча её от жены, и всё же дал промах, жена случайно наткнулась на книжку.