- Только не изводите себя бессонными ночами подготовок, – усмехнулся профессор так благожелательно, что я и сама ответила улыбкой, наконец снова обретя способность улыбаться.
- Все равно не сумеете подготовиться. Так что просто – высыпайтесь и хорошенько отдохните!
- Передать не могу, как я вам за все благодарна! – и правда, слов таких даже и не найти.
- Все. Жду вас через два дня. Гостинница « Азель», 69 номер, 17.00. Не опаздывайте.
- Гостинница? – хм, а я думала, мы встретимся в каком-то офисе…
- Такие встречи обычно проходят в неформальной обстановке. Придется горячо и долго спорить, уж поверьте мне. А при подчиненных.им обычно не хочется показывать, что кто-то оспаривает их решения.
- Спасибо, – все еще чувствуя растерянность, тихо выдыхаю в ответ.
Даже самой не вериться. Я? Буду присутствовать при настоящей работе? Да еще и на таком уровне!
И, что бы ни говорил профессор, а в ближайшее время я буду штудировать всю практику, которую только смогу найти в интернете!
60
*
В нашей комнате как-то необычайно тихо. Зашторенные окна, и Риммы до сих пор нет. Что ж, – мне это только на руку. Никто не станет отвлекать.
Сбрасываю с себя платье, – и вдруг слышу какой-то хриплый вздох. Мамочки! Неужели к нам в комнату кто-то пролез, пока нас не было? Вор? Маньяк?
- Лера… – слышу слишком уже знакомый голос и непроизвольно делаю шаг вперед, к кровати Риммы. И тут же просто остолбеневаю, – Бурин, и даже, кажется, трезвый, стоит на коленях.
- Опять пришел рассказывать мне, какая я? Или собрал побольше денег, чтобы купить какие-то свои больные наслаждения? – меня уносит такой вспышкой гнева, что я забываю обо всем. Даже о том, что стою перед ним в одном белье. – И вообще, – ты как здесь оказался?
- Меня Римма впустила, – Бурин опустил голову.
И тут же протянул мне скрученное полотенце.
- Бей, – протянул низкий голос. – Я заслужил.
- А, так ты еще и в садо-мазо со мной поиграть решил? Это, Бурин, тебе обойдется дороже! Я вот прейскурант напишу себе, а тогда и поговорим. Скажем, по мешку денег за каждый удар по морде! И вообще, – почему это полотенцем? Тут скалкой нужно поработать, никак не меньше!
- Лера, прости меня, – подползая на коленях, он обхватил руками мои ноги, прижимаясь к ним головой. – Я был так жутко неправ! Но, – посуди сама, – что я мог подумать ? Ты отключила телефон, не отзвонилась, хоть мы и договорились, а тут мне звонят и сообщают, что ты закрылась с Артуром в кабинете…
- Мог бы хотя бы подумать о том, что я, может быть, совсем другая, – грустно отвечаю я, а внутри все сжимается. Да, конечно, я понимаю, – выглядит со стороны все это действительно не лучшим образом, но… Но ведь он должен бы понимать, чувствовать меня!
- Лера, бери хоть скалку, хоть металлическую трубу! Но подумай сама, – ты ведь тоже поверила в выдумки Риммы! Хоть и ни разу не видела, чтобы я выходил от нее, да еще и снимал одежду!
- Слава, просто уходи, – не знаю, какой сейчас фейерверк чувств смешался во мне и готов был выстрелить взрывом. Злость от того, что он так быстро сделал все свои выводы и от всего того, что успел наговорить, боль, которая засела во мне за все годы, прожитые в родном городе, когда никто даже и не пытался меня выслушать и разобраться, понять, какая я на самом деле, потребность действительно отлупить его сейчас со всей силы и желание просто повалиться на постель и разреветься в подушку… Меня трусило, до красных пятен перед глазами.
- Лер, ну хоть ударь меня… Выпустишь пар и станет легче…
- Иди, Слав, – я закрыла лицо руками. – Просто оставь меня одну сейчас.
- Как скажешь, – он медленно, тяжело поднялся. – Только знай, Лера, я признаю, как страшно, как жутко ошибся, и сделаю все, чтобы это исправить! Не жду, что ты меня простишь вот так сразу, после всего, что я тогда наговорил. Но я не отступлю.
Я отшатнулась от его ставшего совсем черным, взгляда. Больше всего мне сейчас хотелось просто остаться одной и выплакаться. И даже слов не находила, чтобы ему сказать. Да и, кажется, сил что-то выговорить тоже не нашлось бы сейчас. Поэтому я просто сделала несколько шагов в сторону, и, дождавшись, когда за Буриным тихо закроется дверь, таки повалилась на кровать и громко, как ребенок, разрыдалась.