- А сейчас чего бы тебе хотелось?
- Не знаю. Побольше узнать этот город?
- Хочешь, я покажу тебе заброшенное подземелье? Самое настоящее, с привидениями? И совсем недалеко!
Лера, наконец, смеется, а я, пока не поздно, хватаю ее за руку и тащу вглубь дворов. Тут действительно есть старинный заброшенный дом, который за кучу лет никто не догадался снести и выстроить очередную высотку.
- Не боишься? – мы останавливаемся возле провала в подвал. Старые ступеньки достаточно добротно сделаны, чтобы нас выдержать.
- Нет, – Лера улыбается моему дурацкому ребячеству.
- Тогда пошли!
За руку веду ее по таинственному подземелью, подсвечивая фонариком телефона. На стенах здесь сохранились целые картины, – правда, давно выцветшие и облупленные, так, что увидеть полностью невозможно.
- Замри! – затаскиваю ее в одно из ответвлений и прижимаю палец к губам. Именно в этом месте отчетливо слышатся будто два голоса. Одни, – жутковатый и низкий, будто угрожающий рокотом, и второй, – пронзительный, высокий, напоминающий женский, он то будто шепчет что-то, то как будто всхлипывает.
- Страшно? – я делаю жуткое лицо.
- Ужасно, – кивает Лера. – Особенно, как подумаю, что мы заблудимся и придется блуждать здесь всю ночь!
- Не заблудимся! Я здесь каждый поворот знаю! Все детство здесь проторчали, выискивая эти самые привидения и пытаясь хоть раз услышать, о чем же они говорят! Знаешь, это было для меня самым пугающим и таинственным местом на свете!
- Могу себе представить, – Лера оттаивает все больше.
- Ну что, – хватит страха для первого раза? Может, мы даже заслужили мороженное?
- А будет и еще? Затащишь меня в какой-то настоящий ужастик?
- Только если ты их любишь. И только в кино, – улыбаюсь я.
- Ладно. Мы, пожалуй, действительно так натерпелись страха, что можно снять этот стресс мороженным!
Конечно, я не поведу Леру ни в одно из тех ночных заведений, в которых мы обычно бываем с парнями. Но… Есть у меня одно тайное местечко, и даже совсем рядом. Недорогое и не шумное, но очень уютное. Кафе под открытым небом. А точнее, – просто на крыше одной из высоток. И работает как раз до утра, потому что именно в звездах вся его главная фишка.
- Не совсем то, чего бы тебе, наверное, хотелось, – я заворачиваю Леру в тонкий плед, брошенный на спинку плетеного кресла, – легкий ветерок все-таки дает о себе знать. – Но и огни города отсюда выглядят гораздо красивее, правда? И звезды можно рассмотреть, пусть и не так ярко…
- Это просто чудесное место! – кажется, Лера по-настоящему очарована. Надо же, – обычно все предпочитают диджея и танцы.
- Шампанского?
- Нет, это будет же перебор. Просто мороженное.
Не усиживая на месте, Лера поднимается и подходит к самому краю, любуясь открывшимся видом. А я – любуюсь ею, – такой забавной, когда поверх платья закутана в этот огромный плед. Она сейчас такая трогательная… Такая… домашняя, что ли? И я понимаю, – вот, чего мне хочется на самом деле! Видеть ее всегда у себя дома, – простую, без всех этих выпендрежных тряпок, просто закутанную в плед и улыбающюся…
- Нам еще утром вставать, – да, лично я бы так провел еще не один час, но ей нужно выспаться. – Пойдем.
Я снова подаю ей руку, даже не пытаясь обнять или поцеловать. Просто прогулка. Просто ночной город.
- Мне понравилось, – шепчет Лера, останавливаясь у входа в общагу.
- Значит, завтра я могу за тобой заехать утром?
- Не так все быстро, Слав, – шепчет она. – Но я, пожалуй, буду не против еще одной вечерней прогулки.
Она молча берет из моих рук розу и скрывается за дверью. А я, как самый последний романтик, просто стою и жду, когда она зайдет к себе и свет в ее комнате зажжется. И сам себя не узнаю, за всю ночь я даже и не подумал о чем-то большем.
64
*
- Доброе утро, счастье мое! – сегодня я почти ничем не отличаюсь от того сопливого пацана, который, как последний мудила когда-то бегал за девчонкой. Разве что старше стал. И телом чуток подрос.
С половины восьмого уже дежурю под общажными окнами, дожидаясь свою принцессу, – а в груди разрастается такое счастье, которое, кажется, светит ярче самого яркого утреннего солнца. Кстати, – оказывается, по утрам так радостно щебечут птицы! А я этого как-то за последние годы вообще не замечал!
Где-то глубоко внутри копошиться мерзкий червячок.
- Ты, – идиот, Бурин, – шепчет он мне. – И ты на самом деле совсем, вот же ни разу не изменился! Никому ты не нужен, такой вот идиотский романтик, и эта, как и та, другая, просто вытрет обо все эти глупости ноги и посмеется.
Да и сам я чувствую, что, как бы ни пытался себя того, прежнего, задавить и вытравить, – а все равно таким же и остался. А остальное, – вся эта брутальность, – так, просто внешний налет, маска, которую я изо всех сил заставлял к себе прирасти. Не вышло…