Кто бы мог подумать, но мы отлично поладили с отцом Драко. Да, сразу после того, как во время нашего официального знакомства с его семьёй Малфой заявил: «Она моя». В тот момент я даже не могла представить, насколько точно это опишет всю нашу дальнейшую совместную жизнь.
Но и это совсем не то воспоминание. Ведь тогда я уже с уверенностью произносила «да» у алтаря.
Быть может, это произошло на одном из наших свиданий уже после окончания Хогвартса?
На людях он всегда был таким галантным и восхитительно внимательным ко мне, что всё женское начало заходилось в экстазе. Тогда весь мир вокруг казался мне более ярким и привлекательным, чем был на самом деле.
Я следила за каждым жестом Драко, за каждым его прищуренным взглядом, медленно изучающим мой новый наряд. И когда его уголок губ приподнимался в одобрении, внутренне я радовалась, как малое дитя, пока внешне лишь с самодовольной улыбкой шла рядом, с наслаждением вдыхая его древесный парфюм.
И стоило какой-то девице заглядеться на Драко, на его костюм или на всегда идеально уложенные волосы, как внутри меня возникало жгучее чувство превосходства. Потому что Драко интересовала только я. Скорее всего, что он вообще не замечал других женщин или же старательно делал вид, что это именно так.
Но я верила. Потому что уже тогда понимала, что я — вся без остатка — принадлежу ему.
Значит, заполучил он меня ещё раньше. Но когда?
Может, во время нашего первого секса? Это было в конце последнего курса в Хогвартсе, в одном из тёмных классов отдалённой башни.
В тот год Гарри и Рон не вернулись для завершения обучения, как и многие другие ученики. Поэтому всех старшекурсников объединили в одну группу, закрыв глаза на разные факультеты. Мы же с Малфоем были назначены главными старостами школы с лёгкой руки Макгонагалл. И… как-то постепенно сблизились.
Очень постепенно.
Просто в какой-то момент плевки яда начали превращаться в лёгкую издёвку. Издёвка — в забавные подколки. А как только Драко начал откровенно шутить, не пытаясь меня унизить и иногда даже восхищаясь моим интеллектом, я окончательно растаяла. И, Мерлин, его искренняя задорная улыбка того стоила.
Лишение девственности прошло болезненно. Я не из тех девушек, что любили тихонько мастурбировать за шторами балдахинов. Мои стеночки не были эластичными или хоть как-то подготовленными к сексу. Так много крови я видела только во время войны.
Но мы смеялись. Смеялись и целовались, пока Драко аккуратно вытирал выступающие слёзы подушечками пальцев, пытаясь хоть немного облегчить мои страдания. Поэтому в памяти это не отложилось как что-то ужасное.
Скорее, это было… забавным. Чем-то немного глупым и неуклюжим. Но никак не ужасным.
Но и тогда я отчего-то была уверена, что совершаю такой важный шаг с правильным человеком. Что я не буду жалеть о содеянном.
Поэтому это снова не то воспоминание. Всё ещё не разгадка.
В сознание услужливо скользнула новая ниточка памяти.
Рождественский бал на том же последнем курсе.
В голову директрисы прокралась гениальнейшая идея примирить факультеты и в добровольно-принудительном порядке мы должны были выбрать партнёра для танцев не из «своих». Но если у других учеников хотя бы была возможность выбирать, то у нас с Драко она отсутствовала. Нас принудили подать пример остальным.
Тогда мы ещё были где-то на стадии «лёгких издёвок», поэтому я выслушала очень много «лести» в адрес своих танцевальных навыков.
Но Малфой… Он был бесподобен. С уверенностью кружил меня по репетиционному залу, тихо бурча ругательства, стоило мне в очередной раз наступить ему на ногу. Под пристальным взглядом Макгонагалл он не смел открыто проявлять недовольство, но в башне старост… Мерлин, в те времена я, кажется, действительно боялась возвращаться в комнату.
Каждый вечер меня поджидал тотальный разнос с тщательным разбором полётов.
Но это нисколько не помогало мне лучше начать танцевать. Сольно, пока я тренировалась в своей комнате, у меня выходило неплохо. Но как только рука Драко ложилась на талию и он бесцеремонно притягивал меня к себе, все мои старания шли псу под хвост.
Всё было слишком.
Слишком широкие шаги, слишком быстрый ритм, слишком неудобные повороты.
Слишком горячее дыхание где-то на моей щеке.
Мне всё время что-то мешало, и я никак не могла расслабиться.
В один из вечеров в башне Драко окончательно вышел из себя. Он раздобыл небольшой музыкальный аппарат и принялся заниматься со мной внеурочно. Что угодно, лишь бы я перестала превращать его грациозный танец в кружение вокруг «неуклюжего пингвина».
О да. Я почувствовала привкус победы на кончике языка, пока Драко срывал с уст всё новые стоны, вколачиваясь в меня на массажном столе. Он что-то шептал мне на ухо, но я не могла разобрать ни единого слова. Позволяла ему вертеть собой, как только ему вздумается. Мне было уже слишком наплевать на то, какие ещё мои принципы сломаются под его гнётом.
Вот оно.
То самое воспоминание.
То, с чего всё началось.
Тот момент, когда я сдалась и добровольно отдала всю себя в его собственнические руки. Когда я доверилась Малфою, чёрт возьми.
Мы танцевали посреди гостиной. Без пристальных посторонних взглядов. Без необходимости быть вежливыми и отстранёнными друг от друга.
Почти действительно близко. Так запретно и недопустимо. Почти интимно.
Спустя пару часов я смогла позволить ему вести, начав лишь вовремя перебирать ногами.
Подстраиваясь под него.
После того вечера мы не разговаривали неделю до самого бала. Мы контактировали только на репетициях, и я невольно — по какой-то идиотской привычке — всегда подходила к нему первой. И притягивающие к себе руки уже не вызывали отторжения, они поднимали внутри долгожданный трепет, который я старательно игнорировала.
Нашему танцу на балу я бы без стеснения поставила оценку «превосходно». И, через дробь снизу, добавила бы такую же оценку великолепному смокингу Драко.
Как только оркестр стих, я поймала на себе его тогда ещё незнакомый мне изучающий взгляд. Он с прищуром осматривал моё небесно-голубое платье с лёгкой шифоновой юбкой. А затем уголок его губ приподнялся.
Тогда я ещё не знала, что это значит.
Мы стояли посреди снующих вокруг учеников, расходящихся после общего танца. Рука Драко всё ещё непозволительно оставалась на моей талии, и я чувствовала… В тот самый момент ощутила, что начинаю привыкать к теплу, что дарило это прикосновение.
Наверное, именно в то мгновенье мы перешли на этап «забавные подколки». Потому что Драко усмехнулся и неожиданно выдал:
— Будешь моей, Грейнджер.
— Чего ещё желает Ваше Величество? — хмыкнула я, приподнимая бровь.
— Ну а что? — на лице Малфоя засияла самодовольная улыбка. — Не зря же я столько дрессировал тебя.
— О, пожалуйста, иди к чёрту.
Драко рассмеялся и убрал руку. Я не сдержалась и поддалась его веселью, хоть внутренне и уловила какую-то тоску от лишения его тепла.
Если бы тогда я была чуть внимательнее, если бы я не постеснялась смотреть в его глаза чуть дольше положенного, то наверняка бы заметила те самые искорки в серых радужках.
Те самые, которые сейчас наблюдала изо дня в день.
Самоуверенные, властные и невыносимо собственнические. Губительные для влюблённой девушки.
Тогда я бы убедилась, что в каждой шутке всегда есть доля правды.
Как и в каждой истории — начало. И наше начало было прекрасным. Таким неожиданным и лёгким, окрыляющим и дарящим надежду. А ещё целое море эмоций, в которых я тонула по сей день.
И я была уверена, что у этой истории будет не менее интересное продолжение. Возможно, немного болезненное и даже пугающее, но все ещё прекрасное. Потому что, как бы невыносимо мне с ним ни было, без него — просто невозможно.