Эти вопросы впиваются в мою душу острыми иголочками. Ранят, пробивая те самые заскорузлые места, которые совсем недавно кровоточили. И я сразу же решаю перевести тему, чтобы не затрагивать мою личную жизнь.
Мила наверняка не знает, что её мужчина проявил надо мной сексуальное насилие ради мести моему мужу. Своему конкуренту в бизнесе. Сам процесс я помнила смутно. Как в тумане. Но после того, как меня накачали наркотой и обесчестили на глазах супруга и его охраны, о сексуальных отношениях особо я не задумывалась.
После всего пережитого кошмара на моей свадьбе с Русланом мне понадобилось полгода работы с психологом, чтобы хоть как-то избавиться от депрессивного состояния.
Я едва не потеряла двойняшек.
Дважды провалялась в клинике с угрозой выкидыша. Слава богу всё обошлось.
Врач сказала, что мои дети цеплялись за жизнь всеми невозможными способами, настолько сильно хотели появиться на свет божий.
Тогда мой любимый мужчина обвинил меня в неверности. Прицепил ярлык распутной шлюхи. Даже беременность приказал прервать.
Если бы не Георгий, который незамедлительно протянул руку помощи, не знаю, что было бы со мной и с моими малышами. Нашими с Русланом детьми. Но он о них не узнает. Он отказался от них за сутки до того, как я для него умерла.
— Давно ты встречаешься с Вадимом? С Соболем ты порвала ради него?
Покрутив вилку в пальцах, Милана огорошивает меня очередной новостью.
— Соболь умер от передозировки наркотиками в канун Рождества. Андрея нашли в тачке возле какого-то ночного клуба. Практически сразу после твоих якобы похорон. Его ребёнка я потеряла в день твоей свадьбы. Когда твой гинеколог отвёз меня в клинику, у меня начался выкидыш.
— Прости, что не смогла с тобой связаться, — от волнения сдавливает горло. Я накрываю ладонью кисть Милы, чтобы проявить свою поддержку сейчас. — Я знаю, что у тебя был тяжёлый период в жизни. Отслеживала твои посты в соцсетях. Ты всегда меня поддерживала, а я не смогла… Я тебя подвела.
— Совсем нет. Что ты, Маш, — опускает свою ладонь поверх моей. — Если бы не ты, мне бы не посчастливилось встретить хорошего человека. Мы с Вадимом счастливы. Я на шестом месяце беременности. Наш малыш в порядке. Я в норме. У нас всё отлично.
— Я искренне за тебя рада.
Следующие полчаса мы спокойно проводим за ужином, обсуждая планы на будущее.
— Отца твоего я навещала несколько раз. Сначала в клинике, как только узнала, что он вышел из комы. Потом в квартире, которую Исаев для него купил в столице, чтобы проще было за ним присматривать. У него шикарная двушка.
— Да. Знаю. Гера узнавал насчёт папы. Не раз. Он в полном порядке. За ним ухаживает дипломированная медсестра. Недавно закончил проходить комплексную реабилитацию. Это куча денег, Милан. В этом отношении мне Руслана нечем упрекнуть. Он действительно спас его, поставил на ноги. Как и обещал. В остальном же…
Я прикусываю губу и сильно зажмуриваю глаза, чтобы хоть как-то совладать с захлестнувшими меня эмоциями. Слёзы удаётся сдержать, но тело дрожью исходит. Сжавшийся на вилке кулак немеет. На языке проявляется привкус железа.
Больно, Господи… Как же снова больно о нём вспоминать. Горько. Страшно…
Отчаяние с невыносимой тоской неожиданно впиваются в душу, продирают её острыми когтями и начинают терзать. До крови. До мяса. Не оставляя живого места.
Испепеляюще-ненавистный взгляд мужа всё ещё преследует меня, всплывает перед глазами. Давит бетонной плитой. Прожигает до костей.
С тех пор, как я для него умерла, прошёл почти год, но мне кажется, будто всё было вчера.
Мои кошмары были настолько явными, что я уже не знала, где грань между реальностью и фантомами.
«Ты избавишься от этого ублюдка! — кричал он, приходя ко мне во сне. — Хочешь ты этого или нет!»
Это твои ублюдки, Руслан! Твои!
Двое. Мальчик и девочка. Такие красивые. Невероятные. Оба в тебя. Особенно Ян. Когда чем-то недоволен. Весь в отца. С его доминантными признаками: прямой разрез глаз, нос с узкой переносицей и широкими ноздрями, с тёмной густой шевелюрой, с графитовыми глазами-пуговками под изломом хмурых бровей… У дочери его улыбка. Как бы я хотела о нём не думать. Не вспоминать. Но это невозможно…
— Маш… Машенька… Прекрати. Не плачь. Ты чего? — Милана гладит мою кисть. — Папа живой. С ним всё окей. О чём ещё мечтать?
— Он не помнит меня, — с трудом разжимаю вилку, роняя её на стол.
Сделав глоток воды, сразу же перевожу тему, чтобы не заострять разговор на Руслане. Иначе снова накроет депрессией. А мне нельзя. У меня дети. Я должна жить ради них…