— Я поговорю с ней. Прямо сейчас. Если не скажет, зачем всё это затеяла, примем меры. Жду от тебя новостей.
Руслан
— Доброе утро, Руслан, — увидев меня в дверях, домработница приступает варить кофе.
— Доброе, Ольга Павловна, — отвечаю, подходя к шкафчику, где нахожу панадол.
— На тебя посмотреть, так и не скажешь, что оно доброе.
— Дан у себя? — закидываюсь таблеткой.
После вчерашнего ужина долго не мог уснуть. Большую часть ночи медитировал на потолок, прокручивая в голове заявление Лизы. А сегодня голова раскалывается, будто с похмелья. От тупой, бьющей в виски боли. Невыносимо, что готов её оторвать.
— Приехал полчаса назад.
— Что-то рано он сегодня, — выдыхаю, массируя виски.
— Тоже злющий как черт, — добавляет Павловна, ставя передо мной чашку с горячим напитком. — Полнолуние на вас влияет, что ли?
— Гормоны гестации… — поправляю, надпивая эспрессо.
— Так не беременные ж, ей-богу, — ворчит, едва не крестясь.
— Не хватало, чтобы мужики ещё и беременными были. Лиза спит?
— Было тихо с утра. Ты лучше у Лиса спроси. Он за ней всю ночь наблюдал.
— Спрошу. Спасибо за кофе, Павловна.
— На здоровье, Руслан. А что с гостьей? Завтрак готовить?
— Не стоит. Ей сегодня анализы сдавать. На обед не приеду. Не жди. К ужину, скорее всего, вернусь.
Дана нахожу в мониторной. Бросив на меня хмурый взгляд, поднимается из-за стола, чтобы поприветствовать. Затем обратно падает в кресло.
— Садись, — отодвигает мне стул.
— Если у тебя две новости, можешь начать с хреновой, — допиваю свой кофе.
Поставив чашку на тумбочку, присаживаюсь рядом за стол.
— Они все хреновые, Исай. И тебе нихуя не понравится.
Дан включает на компьютере запись. Добавляет громкость. Услышав, кому принадлежат голоса, застываю, инстинктивно сжимая челюсти и кулаки.
«— Лиза ушла. Такая милая девочка. Если ребёнок родится таким же спокойным, как она, я буду только счастлива».
«— Главное, чтобы не узнала, что она генетическая мать. Люба, как вам с Русланом вообще в голову пришло использовать её яйцеклетки? Я до сих пор зол на вас обоих! А Евгения? Дочь твоей подруги рискует потерять всё! И клинику в том числе! Терпеть не могу скелеты в шкафу. Андрей уже пытался скрывать правду. Женился на женщине с чужим ребёнком. И чем всё это закончилось? У нашего любимого внука Тима другая семья!»
«— Егор, не нагнетай. Разве ты не видишь, как смерть Марии сломала нашего сына? Он полюбит малыша. Скорбь не может быть вечной. Она со временем притупится и Рус переключится на собственного ребёнка… А Лиза… Получит свои деньги и будет счастлива по-своему…»
Дан ставит на паузу. В мониторной повисает тишина. Оглушающая. Давящая на мозг.
Я всё ещё не могу поверить в то, что услышал.
— Откуда у тебя запись? — сглатываю, продирая словами горло.
— Извлёк из телефона Малышевой.
— Что? — мои брови сводятся к переносице настолько плотно, что мышцы начинают трещать от напряжения. — Вот… сука…
Перед заключением договора мы проверяли её. Никаких намёков на мошенничество. Приличная семья. В том, что не сложилось у Лизы с мужчиной, так это с кем не бывает? Понесла ребёнка, растит его. Заботится как может. Работает. Строит карьеру. Но чтобы, блять, вот это…
— Нужно найти жучок, — слышу от Дана, всё ещё находясь в фрустрации. — Вляпался ты с этой… мамкой… по самое не балуй. Расхлебывать теперь и расхлебывать…
— Где прикажешь его искать? — охвачен яростью, встаю со стула.
На маму зол, как никогда. Лучше бы она была холодной, консервативной стервой ко всем бабам, имеющим на меня виды.
— Звони матери. Спрашивай, когда и при каких обстоятельствах Лиза была у них в доме. Жучок, если он всё ещё там, найдем. Хотя нет. Я сам позвоню, — Дан поднимается следом. Поправив на себе скрытую кобуру, надевает дубленку. — Возможен вариант записи на телефон. Этот кусок разговора вырезан в аудиоредакторе. Если запись эта всплывёт где надо, полетит много голов. И твоя в том числе. Прохорова первой сядет за подставу и грубое нарушение закона. Блять, вот нахрена тебе сдались её яйцеклетки?