Черт возьми, я, должно быть, схожу с ума, потому что подхожу к шкафу и достаю чистый комплект простыней.
— Здесь, — я сунул их ей в руки. Мне нужен, этот чертов косяк прямо сейчас.
Офелия не дает мне ни слова. Она приступает к замене постельного белья, пока я беру свои запасы и рулоны бумаги. Я ставлю поднос на колени и не спускаю с нее глаз. Я не могу поверить, что она не сбежит. Я удивлен, что она до сих пор так сотрудничала.
Она наклоняется, чтобы расстелить простыню на матрасе, ее джинсовые шорты обнажают ягодицы ее чувственной задницы. Дразнит меня, заставляя меня протянуть руку, схватить пригоршню и сжать ее, прежде чем я поставлю ее на колени и отшлепаю. Моя ладонь дергается в предвкушении воплощения идеи в жизнь. Возможно, это ее проблема. Дэйв никогда не шлепал ее достаточно в детстве. Не уделял ей достаточно внимания.
У Офелии чертовски проблемы с мамой и папой. У нее стена возведена, и если бы было больше времени, я бы снес ее по кирпичику. Я присыпаю бумагу травой, скатываю ее и зализываю шов. Зажав его между губами, я зажигаю его и продолжаю наслаждаться шоу. Тот, в котором Офелия в главной роли растягивается и сгибается во все стороны на моем матрасе королевского размера.
Она замечает, что я пялюсь на нее, но, похоже, не обращает на это внимания. Даже если она сейчас пытается меня разыграть, меня это не волнует. Она может дразнить мой член сколько угодно. Есть много желающих и способных людей прикончить меня, когда она потеряет сознание. Женщинам нравится Люси. Пятьдесят центов. Хватит гоняться за шлюхами, которые не любят ничего, кроме как вставать на колени ради короля.
Я делаю еще одну глубокую затяжку. Густой дым проходит через мои легкие восхитительным жжением. Выдыхая, я посылаю Офелии кольца в форме буквы "О" и задаюсь вопросом, находила ли она когда-нибудь кайф. Делала ли она когда-нибудь в этом городе что-нибудь, кроме еды, сна и дыхания?
Нитро нужно поторопиться и собрать на нее досье. Мне следовало бы лучше нанять Дэйва. Раньше он никогда меня не подводил, но и никогда не тянул такую большую ношу. Ни одного такого чертовски важного. Я не хотел знать его бизнес, и теперь расплачиваюсь за это сам, как и его дочь. Великолепное создание сейчас вылезает из шорт и заползает в мою кровать. Будет ли она хорошей девочкой и останется на месте, или мне придется приковать ее наручниками к перекладине в изголовье кровати? Мысль о том, чтобы надеть на нее наручники, заставляет мой член стоять по стойке смирно. Да, держу пари, что ее будет весело сломать. Я бы выгнал эту киску. Член настолько хорош, что она влюбится с первого же глубокого прикосновения.
Трах случается с каждой чертовой женщиной, которую я встречаю. Я думал, что Люси была исключением, но я неправильно понял эту ситуацию. Ее небольшой припадок, произошедший ранее, доказал это. Люси приличная лесбиянка, но никакая киска не стоит такой головной боли. Меня не волнует, насколько хорошо она сосет мой член. Я мог бы трахнуть дерзкий рот Офелии, но тогда она не стоила бы столько. Могу поспорить, что у нее никогда не было члена возле губ.
Что бы она сделала, если бы я вытащил свой член и начал его поглаживать? Сможет ли она упасть на колени, желая попробовать? Фантазия о том, что она делает именно это, разыгрывается, когда я еще раз сильно затягиваю косяк. Я смотрю, как она заползает в мою кровать, ее гладкие ноги трутся о мои простыни. Только в моей голове она подползает к изножью кровати и машет мне пальцем, как это сделала ранее Люси.
От этой мысли у меня мурашки по коже. Офелия ворочается, ничего не зная. Я тушу косяк и выключаю свет. Скинув ботинки, я собираюсь расстегнуть молнию на джинсах.
— У тебя есть дополнительная зубная щетка? — вопрос Офелии прерывает мои планы залезть в постель, чтобы соблазнить ее.
Я провожу рукой по волосам.
— Ага, — я тащусь в ванную и включаю свет. Ее сладкий аромат окутывает меня сзади, пока она теснит меня в маленькой комнате. — Верхний левый ящик, — она проходит мимо меня, накрывая мою руку, и мы одновременно тянемся к ручке.
Она быстро отдергивает руку.
— Зубная паста в шкафу. Пользуйся, — я уступаю ей дорогу и прислоняюсь к дверному косяку.
— Ты будешь смотреть? — ее глаза перемещаются, концентрируясь на моем животе, где моя пуговица расстегнута.
Я ухмыляюсь, и она закрывает рот, прежде чем пробормотать: «что угодно».
Офелия яростно чистит зубы, десны и язык. Подол ее майки едва доходит до талии. Я смотрю на то, как ее белые хлопковые штаны обнимают ее ягодицы, и представляю, как ее стройные бедра обвивают меня, пока я погружаюсь глубоко в нее.