Лучшее, что я могу сделать, это дать ей работу в стриптиз-клубе и оставить ее в покое. По крайней мере, она по-прежнему будет под защитой клуба и вне поля зрения Люси. Мысль о том, что она раздевается перед другими мужчинами, заставляет мою кровь кипеть.
Я не могу ее удержать, но при этом не хочу, чтобы она принадлежала кому-то еще. Это настоящая чертова загадка.
Желая ее, но не доверяя ей. Нуждаясь в ней. Жаждущий ее. Бессилен держаться от нее подальше.
Не в силах отпустить ее. Делаю вид, что мне плевать, что с ней происходит. Я продолжаю бороться с этим притяжением к ней. Чтобы заявить права на нее.
Я освобождаю нас от наручников. Я ни черта не спал. Большую часть ночи я не спал, ожидая новостей о Дэйве. Интересно, привел ли склад к чему-нибудь жизнеспособному? Все, что у меня есть, это еще вопросы.
Офелия играет мной? Заставляете меня видеть то, что я хочу?
Черт, я хочу ей верить. Чтобы она была невиновна во всем этом и виновна только по ассоциации.
— Просыпайся, — проведя пальцем по ее щеке, я наблюдаю, как смятение пробуждения отражается на ее великолепных чертах. Ее ресницы развеваются и трепещут, когда она моргает, просыпаясь. Её восхитительные губы приоткрываются, позволяя зевать.
Мило.
Сексуально.
Заманчиво.
Я нежно подталкиваю ее к плечу, желая отправить ее обратно в страну грез.
Она выпрямляется на кровати, простыня спадает, позволяя мне увидеть ее обнаженные бедра.
— Что? Почему? Что-то не так? — ее яркие глаза расширились от страха. — Который сейчас час? — она щурится и приспосабливается к свету, который начинает просачиваться сквозь щель штор.
Я уговариваю ее вернуться на подушки, где она мне нужна.
— Утро, — я наклоняюсь ближе, не в силах удержаться от флирта с ней. Сладкий запах ее волос и кожи, когда я уткнусь носом в ее шею, а она стонет от удовольствия от того, как я щекочу языком место за ее ухом, опьяняет.
Инстинктивно я касаюсь ее губ своими, нуждаясь в ней так, как не могу выразить словами. Она облизывает уголок своего рта, и в тот момент, когда ее язык касается моего, я теряюсь. Весь мой гребаный мир — это она. Мы снова одни в постели, и мой разум сходит с ума от похоти.
Черт возьми, я так хочу ее трахнуть.
Все, что я хочу, это сделать ее своей.
Чтобы ее сладкая киска текла от потребности во мне.
— Ты проснулась, голубка? — спрашиваю я, убирая волосы с ее лица.
— Я почти, — голос у нее хриплый от сна. Она шевелит рукой, случайно задев мой член, и садится дальше.
Мой чертов пульс учащается от ее прикосновения.
Черт возьми, я хочу погрузиться глубоко в нее. Почувствовать, как ее мокрая киска обвивает мой член. Трахать ее до тех пор, пока она не станет ходить боком или вообще не сможет ходить.
— Который сейчас час? — спрашивает она еще раз, на этот раз ее рука сжимает мою руку, а не член.
Я поворачиваюсь на бок, подперев голову рукой.
— Не волнуйся об этом, — говорю я ей, беря ее руку в свою, поднося ко рту и целуя ее костяшки пальцев. Мне бы хотелось, чтобы между нами все было по-другому. Что мы можем забыть, что мы на противоположных сторонах.
То, как она смотрит на меня, заставляет меня чувствовать, что она видит меня насквозь. Как будто мой голубь меня знает. Все обо мне. Каждый секрет. Каждое желание. Каждое обещание, которое я когда-либо нарушал. Она читает меня как открытую книгу. Как будто она помнит все те грязные вещи, которые я сделал с ней в последний раз, когда мы были в таком положении.
Она отдергивает руку, вспоминая, что мы не вместе. Что мы не любовники, просыпающиеся после ночи, проведенной вместе. Как бы мне ни хотелось, чтобы это было правдой. С тех пор, как я встретил ее, у меня были постоянные стояки.
Она понятия не имеет, насколько она сексуальна. Как она чертовски соблазнительна для меня. Мой проклятый криптонит.
Вытянув руки над головой, она показывает мне свой пупок, и все, о чем я могу думать, это облизать его и пригласить ее на завтрак.
Однако я не могу этого сделать.
— Пора двигаться дальше.
— Тебе удалось узнать что-нибудь о моем отце?
Я не отвечаю.
Последнее сообщение "Большого Папочки" проносится в моих мыслях на повторе. «Я хочу эти пятьдесят тысяч к концу дня или голову Дэйва».
В любом случае, я в жопе. Либо я преподнесу Дэйва на блюдечке с голубой каемочкой, либо мне придется найти немного денег. "Большой Папочка" не принимает долговые расписки. Даже не для меня, а я его вице-президент.