Я всё больше склоняюсь к неутешительному выводу: среди своих предатель. Возможно, не зачинщик убийств и не держащий под контролем драконов, но информацию точно кто-то сливает.
И, к сожалению, список подозреваемых слишком велик.
Так ничего и не решив, я просто позволила духу плыть по воздуху и дальше.
Трое суток длилось наше путешествие, а потом мы с духом заприметили пиратский корабль… В общем, пришлось захватить. Причём пиратам не понравилось совершенно, что какая-то злая девчонка в одиночку захватила целый пиратский корабль. Пытались бунтовать, но сдались под натиском моих аргументов: боевой магии третьего уровня и двух горящих мечей, которые я пообещала просто на палубу бросить и спалить данное судно, чтобы не позорило величественности Королевского моря.
Вот как-то так мне позволили угнать пиратский корабль. В результате, правда, пришлось оставить всю пиратскую команду вместе с торговцами и поломанным судном на ближайших островах, но это ничего: там аборигены мирные, если их хорошо попросить, они даже корабль починить помогут.
А потом пришлось ловить ещё одного духа. Этот оказался вредным, сварливым и противным, корабль вообще едва не разнёс на куски, но потом притих и, в общем, его мой первый дух к себе на воспитание взял.
Двенадцать суток путешествия спустя случилось долгожданное:
— Подходим к Кормэйу, — сообщил, спустившись от парусов, Миирис, — надо снижаться.
— Снижайтесь, — разрешила я, как раз закончив обновлять запас заклинаний в своём оружии и принимаясь расставлять его по местам.
Дух замялся, а потом добавил:
— А можно мы с тобой в порт не пойдём?
А вот это уже интересно. Закрепив ядовитый кинжал в левом сапоге, подняла голову и вопросительно на него посмотрела.
Миирис повел призрачными плечами, поколебался немного на воздухе, но в итоге всё равно признался:
— Смертью от острова пахнет.
И выразительно замолчал, глядя на меня светлыми провалами глаз. Я тоже молчала, так вот молча убрала и другой кинжал во второй сапог, затем пару дротиков прикрепила к широкому поясу, к нему же прицепила несколько ядовитых игл, в увесистую пряжку спрятала коробочку с колбочками антидотов от всех существующих ядов.
Только после этого, выпрямившись, повернулась к уже мёртвому магу и спросила:
— От Привьерской гавани смертью не пахнет?
Ну, просто смерть — это же вообще уже почти обыденность, тем более в многотысячной гавани.
— Не так, — покачал Миирис головой, — у вашей гавани запах тоненький, а тут за несколько километров чуешь. В общем, мы с тобой не поплывём.
— Я одна корабль до пристани не дотащу, — заметила, не напоминая пока об обитающих в воде драконов.
— А мы тебя подтолкнём! — Решил дух и исчез раньше, чем я успела возразить.
Ничем хорошим это закончиться не обещало.
Так оно, собственно, и оказалось.
Завидев подступающий пиратский корабль, от берегов Кормэйа нам навстречу вышло целых пять кораблей. И шли они, уверенные и грозные, с помощью магии усиливая собственные приказы остановиться так, что всем вокруг было слышно. Вот они и считали, что раз, собственно, слышно, значит, все непременно будут останавливаться.
И вот я бы с радостью, честно, да только меня ж духи подтолкнули. Даже если не брать в расчёт следующих попятам драконов, я была просто физически неспособна затормозить это судно.
Увы, до вышедших мне навстречу кораблей это дошло лишь в тот самый момент, когда я на полном ходу пронеслась мимо них.
И вот лично я отлично понимала, что подступать к берегу очень глупо и вообще… вот только разве объяснишь это получившим приказ драконам? А разозлившимся кораблям, что развернулись и двинулись следом? Ну и, последнее и самое важное: разве ж могла я остановить так лихо несущийся корабль, что его даже на волнах немного подбрасывало?..
Не смогла.
Так и ушла.
Спрыгнув с того, что осталось от корабля, на то, что осталось от пристани, я сходу поняла кое-что важное: мне здесь не нравится. Даже если не обращать внимания на пасмурную погоду и накрапывающий дождь, который я не переношу просто на физическом уровне, я поняла это по застывшей без движения страже.
Пребывающие в глубоком потрясении горожане с ужасом смотрели на груды покорёженного дерева, с ещё большим ужасом косились на нервно одёрнувшую мундир меня, с затаённой надеждой взирали на замершую стражу.