Тупость этой мысли веселит даже меня.
Если мой отец в сорок лет справляется, то и я справлюсь.
Вообще-то он справляется на удивление нормально.
Расхаживая по комнате, гонит шепотом какую-то чушь, явно не особо морочась над ее смыслом.
Кажется, он стал немного другим.
Спокойным, несмотря на бедлам. И то, что он как правило дома после шести часов вечера, говорит о том, что этот хаос его вполне устраивает. Понятия не имею, каким он был, когда мне было три недели. Я даже в пять лет себя с трудом помню. Помню военый городок, в котором была очень маленькая квартира. Помню, что из плоской люстры, похожей на божью коровку, лилась вода, когда хреначили дожди. Помню мать. Но очень смутно. Помню, как они ругались, и как билась посуда.
— Давай возьму… — возникает перед отцом Ольга.
Переодетая в чистую футболку и растрепанная чуть меньше.
Отец передает ей ребенка, и смотрит на них, поправляя розовую шапку на крошечной макушке.
— Иди, — раскачивает руки Ольга. — Я сама справлюсь.
— Точно? — гладит ее плечо.
— Да… папа сейчас придет.
Аленкин дед живет на шестом. После того случая, когда он потерялся среди бела дня, было решено, что жить он будет в шаговой доступности. Со скандалом, но выгорело. С чем тут спорить? Ему, кажется, под восемьдесят. Пыхтя, он привык так быстро, что в своей деревне не был месяц точно. И после того дня все у отца с Ольгой как-то стремительно поменялось. С тех пор они как-то везде вместе, даже на хоккей она ходит без шлепка по заднице, в отличии от некоторых.
В процесс взращивания розовой Софии вовлечены все свободные руки. Надеюсь, они не решат завести еще одну. Может я и должен чувствовать ревность, но не чувствую. Может потому что никогда не чувствовал себя обделенным его вниманием. А может потому, что нашу компанию разбавляет звонкий писк:
— Ого! Это революция?!
— Колики… — скулит Ольга.
— Помочь?
— Нет… дед сейчас придет. Вы езжайте, — поднимает глаза на отца, улыбаясь. — Только без мордобоя, ладно?
Обняв ладонью ее лицо, целует.
Отличная демонстрация того, что после сорока есть жизнь.
Я то в принципе и не сомневался.
Обернувшись, смотрю на своего Олененка. Стреляет в меня глазами, выглядывая из-за угла.
“Ну пожалуйста”, — просит одними губами, и я сдаюсь.
Когда-то Лера сказала мне, что вытерпеть меня сможет только идиотка. Моя жизнь доказывает обратное. Каким бы упырем я не был, моя девушка каждую ночь заворачивается в меня, как в спальный мешок, и даже если я свалюсь с кровати, она найдет меня и там.
Мы забыли ту ситуацию так, как могли.
Я обещал, что такого больше не повторится, и свое слово я собираюсь сдержать. Единственное, о чем я Алене не рассказывал, так это о своем разговоре с Лерой. Алена страницу перевернула, а я наверное дебил, потому что не мог. Лера явилась по первому моему звонку. Вернее, спустилась из своей квартиры на улицу. Вытрясти из нее что-то большее, чем оскорбления и витиеватое вранье я так и не смог. Единственное, что она усвоила в том разговоре четко — это то, что на пороге моего дома ее больше никогда не должно быть, потому что сам туда я ее вряд ли когда-нибудь позову. В тот день она пришла ко мне сама, непонятно на что рассчитывая, но ситуация, в которой она меня застала сыграла ей на руку. В ходе этого разговора я наконец понял, в чем была наша проблема. В том, что моя фамилия всегда интересовала ее больше меня самого. И ее саму и ее родителей больше всего интересовала моя фамилия и то, что она может Лере дать. То, что ее отношения со мной они все считали великой жертвой, задело сильнее, чем я бы мог предполагать. Почему я не замечал этого раньше? Наверное, потому что никто и никогда не цеплялся за меня ночью в постели так, будто я единственная и необходимая составляющая жизни.
Встав с дивана, подхожу к Алене и тихо говорю:
— Заеду за тобой в семь.
Прижавшись к стене спиной, так же тихо говорит:
— Удачи.
— Ага, — ерошу ее волосы.
Через десять минут мы с отцом в машине, а через полчаса пакуемся в хоккейную защиту. И, несмотря на то, что я ждал этого дня, как собака кости, самое главное событие этих трех месяцев ожидает меня позже, когда жду Алену, припарковавшись напротив двери “нашего” подъезда. Зная, как важно для нас это время, она выходит ровно через минуту после моего дозвона. Одетая в пальто и туфли на каблуках, потому что весна в этом году началась точно по календарю.
Двигаясь по длинному, как кишка проспекту, меняем район нахождения, и сворачиваем в спальник, где все забито новостроем.