За этими мыслями она не заметила, как ее впихнули в камеру без света, койки и вообще без всего. С нее сняли наручники и оставили в темноте и холоде. Пахло здесь отвратительно. Тэя медленно обошла камеру, нащупав стену, и выбрала угол, где пахло меньше. Сев на холодный пол, она обхватила колени и, уткнувшись в них лбом, заставила себя думать дальше.
Что она знает о Бруннее? Всё и ничего. Она была здесь однажды, они чудом убрались с этой планеты на волне огненного рассвета. Что Норт говорил о тюрьме? Что на безлюдной планете — это центр цивилизации… Нет, другое… Она на теневой стороне. У Бруннеи есть теневая сторона… Здесь нет этих расплавляющих всё рассветов? Здесь все время ночь? Надо запомнить все вопросы и обсудить все с Троем… Да, и главное! Горты!
Тэя вспомнила эти жуткие создания, и ее передернуло, но скорее уже от пробирающего до костей холода, чем от нахлынувших воспоминаний. Норт… Каждое ее воспоминание было связано с ним, каждый человек, пришедший в ее жизнь, был связан с ним…
Как ей отсюда убраться? Что толстяк говорил про девятый уровень?..
Ведро ледяной воды вырвало Норта из объятий мрака.
— Проснись и пой, спящая красавица! — прорвалось словно сквозь вату, раздался характерный звук — рычаг привел в действие механизм и цепи, позвякивая, потянули Норта вверх, снова вытягивая и выкручивая руки.
Яркий свет слепил глаза. Точнее глаз, второй не открывался — он заплыл еще пару дней назад, когда его избивали как боксерскую грушу. Норт терпел и ждал. Он ждал, когда Кормак придет к нему сам. Он знал, что так будет. Но он явится, только когда будет полностью уверен, что Норт сломлен, и он, Кормак, будет в безопасности рядом с ним.
— У тебя сегодня снова особый день, но теперь не по твоей вине, — жизнерадостно сообщил ему голос, — твоя племянница плохо себя вела. О, не волнуйся, она в карцере получит свое, но и ты примешь участие в этом празднике!
— Я убью тебя, Киган, — прохрипел Норт.
— Да-да, тешь себя иллюзиями, — сатторианец остановил механизм и застопорил рычаг, — это тебе вместо зарядки, хорошо действует на мышцы, кровообращение и вообще…
Норт остался висеть под потолком в темноте. Тэя в карцере тоже в темноте. Сигурд сумел сообщить ему, что она на Бруннее и защита ей обеспечена. Как она попала в карцер? Как она держится? «Глушилки» подавляли все, кроме эмоций, тревога и страх накрыли его.
«Глушилки мешают людям, но не мне», — раздалось в нем, и Норт узнал это тепло охватившее его — Калипсо.
«Ты очень сильная, я убедился в этом, — согласился сатторианец, — как ты нашла меня?»
«Я не искала, я знала, где ты. Девочка, Творящая Миры просила позаботиться о тебе».
Тэя.
«Так ты ее называешь, — согласилась Калипсо. — Зачем эти люди делают это с тобой?»
«Они считают, что я заслужил».
«Это как?» — какие-то понятия были недоступны тонкому миру.
«Если я сотворил зло, то и мне надо причинить зло».
Тишина, затем раздумчиво:
«Звучит справедливо, но выглядит плохо», — раздалось в нем.
«Все еще хуже, чем выглядит», — заверил своего неожиданного собеседника Норт.
Тепло проникло внутрь.
«Много повреждений…»
«Из-за “глушилок” я не могу восстановиться», — сказал сатторианец.
«Я смогу поправить это. Твое тело, не “глушилки”, — так же раздумчиво ответила Калипсо, — если отключу “глушилки”, то они быстро их заменят, ты не успеешь восстановиться. Мне исправить все?» — прозвучало в нем.
«Если тебя это не затруднит», — отозвался Норт, чувствуя, как рвутся натянутые связки.
Тепло наполнило его. Где-то жгло, где-то щипало, где-то ныло…
«Глаз оставь, поправь то, что не видно», — вовремя спохватился сатторианец.
«Хорошо». — Внутри него все гудело и вибрировало.