Не жалею, что встретила.
Не боюсь, что люблю.
P O V Арина
Почему он меня обнимает?Почему его голос так мягок и нежен?Где тот мужчина, что насиловал меня в зимнем лесу?Где тот, что привязывал ремнем мои кисти к двери автомобиля?Какую игру ведёт этот человек? И почему я позволяю играть с собой?
Неужели подобная жизнь настолько сильно отразилась на моей психики и исказила восприятие последних событий, что я так просто таю в его объятиях и позволяю гладить себя по спине.
Что это? Слёзы? Да! Мои щеки влажные! Я снова плачу, снова открываю душу этому человеку. Монстр! Чудовище! Моя погибель! Почему именно он стал тем, кого я полюбила и подпустила близко к себе? Зачем я позволила ему все, что только его черной и черствой душе было угодно?
Боже, помоги. Мне кажется, я медленно схожу с ума. Нет! Я позволяю ему медленно сводить меня с ума. Но я так долго была одна, и так долго притворялась сильной, что просто выдохлась, и отдала свою судьбу в руки дьяволу во плоти. Я знаю, ещё придет время, наступит тот день, когда я жутко пожалею об этом, когда возненавижу себя до такого предела, что с лёгкостью смогу закончить… Что? Я ещё пока не поняла что.
***
Арина, насколько это вообще возможно, прижималась к Андрею, словно он был спасательным кругом посреди огромного океана под названием «жизнь». Казалось, девушка пыталась настолько сильно зацепиться за него, что ещё чуть-чуть, и она сольётся с ним воедино.
— Ш-ш, солнышко мое, все хорошо. Хочешь плакать? Плачь. Не держи все в себе. Не нужно.
И она плакала, сжимая в маленьких кулачки его рубашку. Плакала, закусывая до крови губу. Ее выстроенная плотина давно дала трещины, но она их заделывала и жила дальше, а сейчас… Она не смогла этого сделать. Стена покрылась миллионами трещин и рухнула, пропуская наружу то, что Арина так долго держала в себе.
— У меня никого не осталось, я одна. Понимаешь? Одна!
— У тебя есть я.
— Нет тебя! Ты больше не тот, которого я знала. Ты другой мужчина, незнакомый мне, — надрывно выкрикнула Арина, но продолжала держаться за него. — Ты больше не тот Андрей… Ты монстр!
Девушка замолчала, даже не заметив, как перешла на «ты»; как только что прошлась по лезвию ножа, она лишь высказала малую часть того, что копилось в ее душе.
Андрей замолчал, вслушиваясь в слова своей ученицы. Девушка была права, он больше не тот, кем был раньше. Он изменился. Но Арина не понимала, что изменила его именно она. Если раньше мужчина знал, чего именно желал, то теперь его сердце полностью погрузилось в сомнения и непонятные желания, которые день изо дня он старался подавить в себе. Девушка медленно сводила его с ума, вынуждая за один только день возненавидеть ее, а затем возжелать, а чуть позже захотеть убить, а потом и вовсе прижать и никому никогда не отдавать. Но месть все еще таилась в его душе, а вот совесть на нее кричала, пытаясь вразумить, что больше некому мстить. Девушка сломана, отчасти, даже он сам приложил к этому усилия, но даже если он осуществит свой план, что в итоге получит?
***
Прошло время, Арина немного успокоилась и погрузилась вновь в сон, аккуратно устроившись на коленях Андрея. Мужчина в свою очередь медленно поглаживал ее по голове, время от времени пропуская между большими пальцами ее тонкие прядки волос. Его лицо было мрачным и задумчивым, из-за чего были отчётливо заметны морщины и следы тяжёлый судьбы, в глазах плескалась грусть, злость и растерянность, которые никак не сочетались друг с другом, но как-то умудрились уместиться в нем. А мыслями он был далеко… В прошлом, во временах своей молодости.
Ему тогда было около десяти лет, Дарине почти шесть, когда их мать ушла с головой в разгульный образ жизни. Постоянные мужчины, которые на дню менялись по несколько раз, мельтешили перед их детскими лицами, а их маленькие и невинные на тот момент уши слышали такое, что многим взрослым просто не вообразить. Так продолжалось очень долго, Андрей сбился со счету, но был уверен что за последние два года в постели его матери побывало порядком сотни разных возрастов мужчин. Иногда, когда наступали дни затишья и их мать отслеживалась, восстанавливая силы после очередного загула, они с Дариной убирались дома, выкидывая мусор и собирая пустые бутылки из-под спиртного, которые позже они сдавали, а на полученные гроши покупали булку хлеба, чтобы немного утолить чувство голода.
— Андрей, как ты думаешь, если бы наш папа был жив, чтобы тогда было? — подобный вопрос он очень часто слышал от маленькой Дарины.
— Он не позволил бы нам докатиться до такого. Мы бы жили в достатке, — всегда отвечал он, хотя сам не имел никакого представления что было бы тогда.