— Это-то понятно. И что, вот ты приехал в Москву, выиграл пару соревнований, и все такие, бац, и стали тебе задницу лизать.
— Ну, в идеале, да, — рассмеялся он. — Но скорее всего самому придется изрядно зад полизать. Вот мы и пришли.
Меня от него и от его папаши тошнит. Тот такой же гелем вылизанный. Дом у них большой. Не сравнить, конечно, с тем, в котором жила наша семья, но тоже добротный. Чего только стоил внутренний двор. Машина мне их не нравится, не люблю корейские. Отец предпочитает немецкие тачки, мне тоже они нравились. Грубые, надежные машины. Они по крайней мере не смотрятся женскими аксессуарами. Мира, если водить решит, тоже будет на такой ездить. На надежном джипе, чтобы все ее боялись.
— Проходи. Мама, у нас гости, — открывает Дима двери, и я захожу внутрь, снимая кроссы. — Это…
— О, Ярослав! Как приятно тебя видеть. Дима постоянно о тебе говорит, — да ну? — Говорит, хочет с тобой дружить, но больно серьезным ты выглядишь. А я ему сказала, стоит только попробовать, и все получится.
Она была миловидной, но видно, что не привыкла к какому-либо труду. Но вот как она смотрела на Диму. Черт, я даже позавидовал ему. Она так потрепала ему волосы, что стало видно, как она любит сына. Я видел это и в глазах Нины. Но там была какая-то маниакальная одержимость, а здесь просто тепло.
Мы неплохо сыграли в приставку, пару раз я даже дал Диме выиграть, а потом мы долго рассматривали карточки в его комнате, пока его мама Лена не позвала нас на ужин. И я очень удивился, увидев на нем Миру с Ниной. И если пару минут назад я готов был признать, что Дима неплохой пацан и рядом со мной ведет себя вполне нормально. То стоило ему увидеть Миру, как его будто подменили. Он стал хвастаться буквально всем. А свои две победы вознес в ранг чемпионского титула страны.
— Ну, короче, я же поддавался, ну твой брат не хотел портить отношения, — толкнул он меня в плечо. — Так что теперь можем гулять втроем. Раз тебя одну не отпускают со мной.
И так бы оставалось и дальше. Но Мира росла, вела себя отлично, редко вызывая беспокойство, а ее успехи на тренировках радовали и Нину, и отца. Дружба Миры и Димы радовала всех, кроме меня. На семейных вечерах, называемых ничем иным как сводничеством, я сидел в телефоне, читая статьи по военной истории или бизнесу, и поглядывал на то, как мило все они общались. Нет, отец, конечно, не вел себя как тупой придурок, отец Димы, пузо которого скоро в дверь не будет помещаться, поддерживал этот фарс, а я пока не знал, как его закончить. Если бы Мира хоть взглядом дала понять, что ей все это не нравится. Что она против этой дружбы. Но благодаря ему у нее появились другие друзья, с которыми ей действительно было весело.
Она, конечно, не забыла про меня, а я, как мог, участвовал в этом дерьме, но я буквально сходил с ума от желания вернуть лето, когда мы были только вдвоем.
Теперь это казалось нереальным. Даже ночью, раньше я мог прийти и просто поговорить с ней, а теперь это стало невозможно. Она так выдыхалась за день, что отрубалась сразу, как ложилась спать.
И я бы и дальше терпел, сжимал зубы и терпел, как Дима держит ее на тренировках, как Диана снова стала виться вокруг Миры, а та спокойно все простила, как Нина поощряет интерес Миры к фигурному катанию, возя нас на все чемпионаты страны и мира. Я бы все стерпел, если бы однажды не услышал разговор Нины и Бориса.
Глава 25.
Это случилось год спустя. Бегом с тренировки, пока родителей не было дома, я в очередной раз подбирал код к сейфу в спальне родителей, когда спустя пол часто оба вошли туда. Я спрятался в люк подвала, уже давно сделав запасной ключ. Но вместо того, чтобы просто спуститься и пройти через кухню в прихожую, а потом к себе, вслушался в разговор.
Наверное, в тот момент мне нужно было сосредоточиться не на своей болезненной ревности, но рациональность покидает мой разум, стоит услышать, как Нина связывает Миру и Митю в одном предложении.
— А ты знал, что очень многие пары в фигурном катании, взрослея, женятся, — говорит Нина, и я сжимаю кулаки, прекрасно понимая, на что намекает мать Миры. Даже не намекает.
— Ты решила сосватать свою двенадцатилетнюю дочь? — усмехается отец и приглушенно продолжает: — Не рановато?
— Я никого не сватаю. Но Мира тянется к нему.
Что? В смысле, черт возьми, тянется!
— Она тянется ко всем своим друзьям, в том числе к Ярославу. После тех лет, что жила в изоляции, это и неудивительно. И если тебе интересно мнение мужа, — гораздо грубее начинает он и, очевидно, делает Нине неприятно, потому что она вдруг стонет, — мне не нравится эта дебильная семейка. Ты видела его отца? Он же жирный лентяй, в жизни ничего не добившийся, только расписывающий свою жизнь в каких-то несуществующих красках. И все, что я вижу, это как пацан пытается втереться в доверие к тебе, льстит Мире и пытается вылизать мой зад. Я таких ненавижу.