– Как, разве он не при войсках своих?
– Он жаловался глазной болезнью, но теперь имел ехать в Чугуевское поселение.
– Еще кого?
– Губернатора Могилевского.
– А ты почему его знаешь?
– Он был правителем канцелярии у Алексея Петровича Ермолова в Грузии, человек умный и способный.
– Да, я его знаю; он очень хороший человек, но теперь уже очень состарился. Видел ли ты кавалерию?
– Никакой не видел, государь.
– А артиллерию?
– Также не видел, государь; ее поехал осматривать генерал Глинка.
– Видел ли ты сводный кавалерийский корпус?
– Не видел; он не принадлежит к армии.
– Да, ведь он отделен! Я буду ныне смотреть одиннадцатую и двенадцатую пехотные дивизии с одной кавалерийской.
– Будут ли маневры, государь?
– Будут.
– Так около Киева будет тесно.
– Ты думаешь? Я потому велел собрать войска сии в Белую Церковь, где место гораздо удобнее. Что им! Тридцать верст переходу только будет.
– Восемьдесят верст, государь.
– Ну, ведь четыре перехода не изнурят их?
– Без сомнения, не изнурят.
– А как бы ты думал сделать маневры в Киеве?
– Иначе нельзя, как на Днепре, по обеим сторонам реки, введя переправу в самые маневры.
– Да, можно бы; только куда забиваться в леса Черниговской губернии! Я уж буду смотреть войска в Белой Церкви. Так ты надеешься, что я буду доволен войсками?
– Надеюсь, государь; в сих дивизиях и начальники весьма заботливы.
– Кто такие?
– Шульгин и князь Горчаков.
– Да, князь Горчаков хороший офицер, и Шульгин в мирное время хорош, каков же в военное, не знаю. А Чеодаевым ты недоволен?
– Очень доволен, государь; у него дело подвигается не так успешно, чему есть и известные вам причины; но он человек весьма усердный, заботливый и попечительный; его очень любят и уважают в дивизии.
– То-то, это предубеждение, ежели полагают, что занятия изнуряют войско. Вот князь Хилков заражен им. Он попечителен о людях, но упрям в мнениях своих, и его никак не разуверишь, что ему не предстоит других обязанностей как только откармливать людей, и оттого корпус его пришел в большой упадок. Ты его видел в прошлом году?
– Видел, государь; он был слаб; но вам угодно было ободрить его похвалой своей.
– Он был порядочен, но нынче я не мог сего сказать и остался очень недоволен. Князь Хилков до такой степени заблуждается, что хотя начальник штаба его Лукаш несколько раз представлял ему о необходимости занимать войска, но он не согласился на его представление. Вот я еще тебе скажу о графе Толстом. Он человек весьма хороший и в военное время, как я слышал, храбрый и отличный офицер; но он как-то медлен и нерешителен, что я заметил на смотру прошлого года; а качества сии в особенности нужны при таком начальнике, каков командир третьего резервного кавалерийского корпуса генерал Потапов. У них теперь между собой неладица, и Толстой, кажется, хочет в отставку проситься. У меня правило: никого не удерживать в службе. Бог с ним, пускай идет! Но кого бы назначить на его место? Скажи мне: ты лучше меня знаешь генералов в армии. – Ваше величество взяли у нас одного из отличнейших, Галафеева, которого определили начальником штаба в Сибирский корпус.
– Да разве ты думаешь, что мне там не нужны хорошие люди? Посмотри-ка, у меня там в них недостаток. Кого бы ты еще назвал?
– Опять Шипова, государь.
– Шипов очень достойный офицер, но я ему уже сделал поручение. А каковы драгуны?
– Отличны во всех отношениях, государь.
– Не сглазь ты мне их, – сказал государь, отплевываясь. – Какое там ныне случилось происшествие? – продолжал государь. – Офицер, который вошел в алтарь чрез царские двери; суд его в семнадцать часов окончен, и я его не пощажу.
– Он верно сумасшедший, – сказал я.
– То будет его счастье, ежели он сумасшедший. Как у вас нынче урожаи? – спросил государь.
– В южных краях хороши, – отвечал я, – и интендантство могло бы сделать большое сбережение.
– Да надобно ныне экономией заняться. Я управился по другим частям в сем отношении; но в военном бюджете на девять миллионов необходимо, чтобы не выйти из предположения. Уже я упраздняю для сбережения расходов 19-ю пехотную дивизию в Финляндии, которую переформировывают на линейные батальоны.
– Ваше величество изволили видеть сокращение от упразднения штаба?
– Нет, еще не видел; а, сколько его будет?
– До трехсот шестидесяти тысяч ежегодного расхода менее.
– Как только? А мы считали, что будет полмиллиона.
– Потребны, государь, расходы на содержание счетной комиссии.
– Да ведь она временная. Долго ли ты предполагаешь держать эту комиссию?