- Ты прав. Элоиза, помоги мне снять.
И Госпожа стала снимать доспех и переодеваться, не замечая моего присутствия. Я стоял каменным истуканом. Однажды мне уже довелось видеть Госпожу без одежды: она вышла обнажённой из купальни и прошла мимо, а я потом неделю не мог нормально спать: перед глазами стояли, не исчезая, то спелые земляничины сосков, то вороные волосы, сбегающие водопадом по молочно-белой спине...
Переодевшись, Госпожа протянула мне свёрток.
- Здесь символы верховной власти. Платиновая диадема с адамантами, священные меч и зеркало. Сбереги их любой ценой.
Мы вышли во двор, вскочили на коней и, покинув дворец через северные ворота, отправились в путь.
Дорога была тяжёлой. Мы скакали в таком темпе, чтобы за день преодолеть максимальное расстояние, но не загнать коней. В день делали не больше трёх привалов. Любые селенья мы объезжали стороной, а ночевали в лесу, в шалаше. Через несколько дней припасы кончились, и нам пришлось завернуть на одинокий хутор. В убогой курной избе обитала большая семья, такая нищая, что для Госпожи они не смогли сыскать никакой другой еды, кроме грубой овсянки и кислого молока. Но Госпожа с достоинством приняла такую низкую пищу и даже соизволила взять на колени и поговорить с пятилетней дочкой хуторянина, которая единственная из всей семьи без ужаса смотрела на Госпожу своими голубыми глазёнками. Утром засветло Госпожа проснулась и знаком велела мне собираться. Мы беззвучно покинули дом, никого не разбудив. На улице Госпожа сказала:
- Они могут рассказать о нас. Этого не должно быть.
- Мне зарезать их всех, Госпожа?
- Некогда возиться. Просто подожги дом.
Я достал кресало, пару раз чиркнул и кинул вспыхнувший трут на соломенную крышу. Затем я взял полено покрупнее и припер им дверь. Мне показалось, что я это уже делал недавно.
К вечеру мы достигли Ментида. Он был построен на клочке суши посреди глубокого озера, и высокие башни словно служили продолжением острых скал острова. Лодка ткнулась носом в причал, на котором встречал нас, стоя навытяжку, командир гарнизона. Госпожа, не успев выйти из лодки, распорядилась, чтобы шесть человек отправились на тот берег, взяли наших коней и поскакали на разведку, собирать для неё сведения о том, что происходит в стране.
Затем Госпожа изволила отужинать и отправилась в лучшую комнату замка отдыхать. Я встал на стражу у двери её опочивальни. Где-то около полуночи из соседней комнаты вышла Элоиза. её рыжая грива была распущена, из одежды на ней была лишь ночная рубашка. Кошачьей походкой Элоиза подошла ко мне и промурлыкала:
- Пропусти-ка меня, Собуэль.
- Не велено.
- А ну пропусти, пёс!
- Пусти её, - послышался голос Госпожи.
Я посторонился. Элоиза, смерив меня с ног до головы распутным взглядом зеленых глаз, шепнула: «А с тобой я бы поиграла с гораздо большим удовольствием» и скользнула за дверь. Она приходила к Госпоже три ночи подряд, а на четвёртую спустя пару минут, как она вошла, послышались крики, дверь распахнулась, и в коридор выскочила голая Элоиза с расцарапанной левой щекой. Что-то злобно прошипев, она скрылась в своей комнате. Через час в коридор выглянула Госпожа и поманила меня в спальню. Я вошел. При свете одинокой свечи я прочитал на лице Госпожи борьбу волнения, страха и возбуждения.
- Собуэль, ты ведь любишь меня? Ты никогда не предашь меня?
- Никогда, Госпожа.
- Иди ко мне.
Госпожа обняла меня и потянула под полог кровати. Всем управляла она. Она действовала неумело, но решительно, и, хотя она была не совсем готова к некоторым расхождениям между детским размером и моим, свершилось всё, что должно было свершиться. Потом она лежала у меня на груди, плакала и шептала:
- Ещё ничего не пропало. Мы соберём всех, кто мне верен. Ты будешь моим главнокомандующим. Мы отомстим за отца, мы восстановим империю...
-Да... конечно... несомненно... - отвечал я. Это была счастливейшая ночь в моей жизни.
Утром, когда Госпожа завтракала, наконец вернулся один из лазутчиков.
- Всё плохо, - сказал он. - Враг торжествует, его повсюду встречают цветами и песнями.
Я увидел, как глаза Госпожи наполняются отчаянием. Она выхватила висевший на поясе священный меч и зарубила лазутчика. Потом она принялась крушить все подряд - посуду, стол, стулья, гобелены на стенах.
- Успокойтесь, Ваше Величество, - попыталась унять её Элоиза, но сама еле увернулась от клинка. Кончик меча рассек ей спереди платье так, что обнажилась грудь. Госпожа захохотала, как безумная.
- Она тебе нравится, Собуэль? - спросила она. - Ведь нравится? Так возьми эту девку! Что ты стоишь? Давай, свяжи и отымей её, а я полюбуюсь! Я приказываю!