– Выкладывай уже, что надумал, – нетерпеливо постукивая карандашом по столу, поторопил его президент. – Вижу, что есть план.
– Плана пока нет. Но есть понимание источника опасности. Если мы сегодня хотя бы предварительно согласуем общие подходы, то план будет готов в ближайшее время. Очевидно, что в корне проблем лежит Россия. Именно она сейчас является нашим основным антагонистом и экзистенциальной угрозой. Если убрать ее из уравнения, то развитие ситуации будет гораздо более позитивным. Не будет ни перспективы ядерной войны, ни создания экономического суперблока в Евразии. Устранить эту угрозу можно двумя способами: мирным и силовым. Первый предполагает перехват инициативы у Европы и форсированное развитие партнерских отношений с Москвой, чтобы задушить ее в объятиях. В этом случае именно Америка станет ключевым партнером России и создаст с ней самый мощный в мире экономический блок. Потом с течением времени мы сможем расшатать там ситуацию изнутри и привести к власти своих людей. Ну а дальше как обычно: развал страны, сырьевая колония, рынок сбыта. Это как раз та позиция, которую давно предлагали эксперты по России. И если бы либеральное вашингтонское болото не затянуло нас в русофобское противостояние, сейчас проблем было бы гораздо меньше.
– Нереально, – покачал головой госсекретарь. – Для этого варианта нужно снять с русских санкции. А это отзыв десятка законов. Все должно пройти через Конгресс, а там сейчас каша. Вашингтонское болото никуда не делось, «глубинное государство» тоже. Они нам помогли прийти к власти как раз на волне русофобии. Быстро изменить позицию ульталибералов не удастся. Они очень неохотно пойдут на смягчение санкций по отношению к Москве. На это надо время, а тут еще наши выборы на носу. Антироссийский козырь ни за что нельзя выпускать из рук. Нет. Налаживание отношений с Москвой – это из области фантастики.
– Понимаю, – согласно кивнул Груман. – Но все же я должен был вначале озвучить этот вариант. Потому что следующее предложение – решение российского вопроса силовым методом – связано со значительным риском бесконтрольного развития событий. Здесь надо выбрать такой вариант, чтобы мы прошли по лезвию ножа, и при этом не порезались, и не свалились в пропасть.
– Но силовой вариант – это война, – с безапелляционной уверенностью военного заявил председатель КНШ.
– Не всегда и не совсем. Если мы сейчас сойдемся во мнении, что единственным способом решения российского вопроса является силовой, то в течение нескольких дней я сформулирую свои предложения.
– Не всегда. Не совсем, – недовольно пробурчал адмирал. – Война – это война. Она либо есть, либо ее нет. Не нравятся мне все эти гибридные штучки. Нельзя быть немного беременным. Мы еще десять лет назад предлагали надрать русским задницу в Сирии, когда они только туда влезли. Другие варианты с Кремлем не работают. Вот госдеп со шпионами уже два десятка лет тужатся, а вход – ноль. Оппозиция Кремлю вялая и бесполезная. Ни лидера достойного, ни плана действий. Так… походить по Москве, народ и власть позлить. Больше они ни на что не способны.
– Вы русскую оппозицию со счетов не списывайте, – недобро блеснул глазами госсекретарь. – К этим выборам мы хорошо подготовились. Демократические силы в России себя еще покажут.
– Господа, скоро полночь. Думаю, вы можете закончить свой спор после совещания, – Груман, стараясь звучать примирительно, остановил начавшуюся перепалку коллег.
– Ладно. Хватит ходить вокруг да около, – бросил со своего кресла президент, который из последних сил пытался сохранить концентрацию в этот поздний час. – Кто за то, чтобы дать советнику по нацбезопасности президента США полномочия на разработку силового варианта? – спросил он и, не дожидаясь ответа присутствующих, продолжил: – Все за. Принято единогласно. Мистер Груман, вам неделя на подготовку предварительных предложений. Всем присутствующим оказывать полное, повторяю, самое полное содействие. Совещание окончено. До завтра, господа. А ты, Ал, задержись на секунду.
Когда все, за исключением Грумана, покинули Овальный кабинет, президент встал с кресла, подошел к окну и некоторое время смотрел на украшенную к Рождеству лужайку перед Белым домом, посреди которой сияла огнями приличных размеров ель.
– Не думал я, что величие Америки обернется вот этим, – проговорил он, не оборачиваясь.