Выбрать главу

Сегодня совершенно случайно я встретил одного остряка, которого не видел с юности: он когда-то выразился в том смысле, что меня и брата играет один и тот же актер, но брата хорошо, а меня худо.

ТРОЩЕЙКИН:

Вы как будто лысее.

МЕШАЕВ ВТОРОЙ:

Увы! Восковой кумпол, как говорится.

ТРОЩЕЙКИН:

Простите, что зеваю. Это чисто нервное.

МЕШАЕВ ВТОРОЙ:

Городская жизнь, ничего не поделаешь. Вот я — безвыездно торчу в своей благословенной глуши — что ж, уже лет десять. Газет не читаю, развожу кур с мохрами,[5] пропасть ребятишек, фруктовые деревья, жена — во! Приехал торговать трактор. Вы что, с моим братом хороши? Или только видели его у бель-мер?[6]

ТРОЩЕЙКИН:

Да. У бель — парастите па-пажалста…

МЕШАЕВ ВТОРОЙ:

Ради бога. Да… мы с ним не ахти как ладим. Я его давненько не видел, несколько лет, и признаться, мы разлукой не очень тяготимся. Но раз решил приехать — неудобно, знаете, — известил. Начинаю думать, что он просто хотел мне свинью подложить: этим ограничивается его понятие о скотоводстве.

ТРОЩЕЙКИН:

Да, это бывает… Я тоже мало смыслю…

МЕШАЕВ ВТОРОЙ:

Насколько я понял из его письма, госпожа Опояшина литераторша? Я, увы, не очень слежу за литературой!

ТРОЩЕЙКИН:

Ну, это литература такая, знаете… неуследимо бесследная. Ох-ха-а-а.

МЕШАЕВ ВТОРОЙ:

И она, видимо, тоже рисует.

ТРОЩЕЙКИН:

Нет-нет. Это моя мастерская.

МЕШАЕВ ВТОРОЙ:

А, значит, вы живописец! Интересно. Я сам немножко на зимнем досуге этим занимался. Да вот еще — оккультными науками развлекался одно время. Так это ваши картины… Позвольте взглянуть. (Надевает пенсне.)

ТРОЩЕЙКИН:

Сделайте одолжение.

Пауза.

Эта не окончена.

МЕШАЕВ ВТОРОЙ:

Хорошо! Смелая кисть.

ТРОЩЕЙКИН:

Извините меня, я хочу в окно посмотреть. Мешаев Второй (кладя пенсне обратно в футляр). Досадно. Неприятно. Вашу бель-мер из-за меня разбудят. В конце концов, она меня даже не знает. Проскакиваю под флагом брата.

ТРОЩЕЙКИН:

Смотрите, как забавно.

МЕШАЕВ ВТОРОЙ:

Не понимаю. Луна, улица. Это, скорее, грустно.

ТРОЩЕЙКИН:

Видите — ходит. От! Перешел. Опять. Очень успокоительное явление.

МЕШАЕВ ВТОРОЙ:

Запоздалый гуляка. Тут, говорят, здорово пьют.

Входят Антонина Павловна и Любовь с подносом.

АНТОНИНА ПАВЛОВНА:

Господи, как похож!

МЕШАЕВ ВТОРОЙ:

Честь имею… Поздравляю вас… Вот тут я позволил себе… Деревенские.

АНТОНИНА ПАВЛОВНА:

Ну, это бессовестное баловство. Садитесь, прошу вас. Дочь мне все объяснила.

МЕШАЕВ ВТОРОЙ:

Мне весьма неловко. Вы, верно, почивали?

АНТОНИНА ПАВЛОВНА:

О, я полуночница. Ну, рассказывайте. Итак, вы всегда живете в деревне?

ТРОЩЕЙКИН:

Люба, по-моему, телефон?

ЛЮБОВЬ:

Да, кажется. Я пойду…

ТРОЩЕЙКИН:

Нет, я. (Уходит.)

МЕШАЕВ ВТОРОЙ:

Безвыездно. Кур развожу, детей пложу, газет не читаю.

АНТОНИНА ПАВЛОВНА:

Чайку? Или хотите закусить?

МЕШАЕВ ВТОРОЙ:

Да, собственно…

АНТОНИНА ПАВЛОВНА:

Люба, там ветчина осталась. Ах, ты уже принесла. Отлично. Пожалуйста. Вас ведь Михеем Михеевичем?

МЕШАЕВ ВТОРОЙ:

Мерси, мерси. Да, Михеем.

АНТОНИНА ПАВЛОВНА:

Кушайте на здоровье. Был торт, да гости съели. А мы вас как ждали! Брат думал, что вы опоздали на поезд. Люба, тут сахару мало. (Мешаеву.) Сегодня, ввиду события, у нас в хозяйстве некоторое расстройство.

МЕШАЕВ ВТОРОЙ:

События?

АНТОНИНА ПАВЛОВНА:

Ну да: сегодняшняя сенсация. Мы так волнуемся…

ЛЮБОВЬ:

Мамочка, господину Мешаеву совершенно неинтересно о наших делах.

АНТОНИНА ПАВЛОВНА:

А я думала, что он в курсе. Во всяком случае, очень приятно, что вы приехали. В эту нервную ночь приятно присутствие спокойного человека.

вернуться

5

Развозку кур с мохрами — т. с. пышноперых кур.

вернуться

6

Бель-мер. — Belle-mere (франц.) — теща или свекровь; мачеха.