Проснулся он утром от шума, вернее, оттого, что может создать женщина, когда она очень возмущена. Оказывается, Салават не настолько или, может, не с тем, с кем надо, договорился о кабинете для генерала.
Один меньший, по- видимому, личный кабинет той женщины, они с подачи Салавата передали под кабинет Макашову, а зал заседания, что напротив, был свободен, и вчера она там несколько раз собирала какие-то заседания, не забывая каждый раз, проходя мимо них, высказывать свои бурные возмущения.
Войдя в приемную, Василь увидел ту же женщину-депутата, что возглавляла комиссию по работе с женщинами. Перед ней стоял Макашов, и она, как мальчишку, отчитывала его за самовольно занятый кабинет. Кричала, что заняли кабинет беззащитной женщины, хотя в Доме Советов масса кабинетов других различных депутатских групп и комиссий.
Альберт Михайлович, ошарашенный еще и этой свалившейся на его голову, проблемой пытался что-то ей говорить, потом, неожиданно сорвавшись, начал также громко кричать ей в ответ. Затем вбежал в кабинет и захлопнул за собой дверь.
Женя стал ей доказывать, что генерал уже много ночей не спит, и что мы обещаем найти другой кабинет, пусть она только успокоится. Но та продолжала возмущаться, что заняли не чей-то кабинет, а беззащитной женщины.
В приемной с Васиным автоматом дежурил его земляк. Потом Женя привел еще одного мужчину. Мужчина был его лет, статен собой. С красивым, широким, но с правильными чертами и небольшими усами лицом. Приехал он откуда-то с Волги. Кадровый офицер, но в запасе.
- ”Славик”, - представился он, протягивая поочерёдно руку всем стоящим. В ответ ему сообщили, что у них, именно здесь Славиков, как собак нерезаных, и он будет уже третьим.
После он рассказал, что их приехало пятеро боевых друзей по службе, что он “прорвался” сюда, через кордоны милиции, пока один, а ребята остановились в Москве у родственников и что сегодня он пойдет за ними. Василий сказал, что ему повезло - назад не отправили, как многих других.
Но тут в разговор вмешался Женя. Он, как бы шутя, начал издали, что вот, мол, собрались у нас уже три Славика, причем два автоматы имеют, а стрелять не умеют, а тот, кто хорошо стреляет, автомата не имеет.
- И вообще, - сказал он, - я считаю, что мы все останемся здесь, в этом штате, но нам и без оружия работы хватит. Гражданские должны отдать оружие военным. Это логично: ведь я вижу кто, как держит автомат. Да и для дела будет лучше, если автомат будет у профессионала. Поэтому предлагаю гражданским передать оружие по описи.
Женя замолчал, создалась как бы минутная пауза, все молчали. Василий понимал, что инициатива Жени, хотя она и правильна, исходит не от него.
- Значит так, - начал Василий, прервав паузу, - товарищ майор... Это “майор” он говорил сознательно, как сухопутный офицер, переводя морские звания к местным условиям.
- Во-первых, хотя я и был на сборах уже давненько, но стрелял там на “отлично”. Что касается передачи моего автомата в другие руки?.. На время дежурств - это Ваше дело.
Но если стоит вопрос о передачи оружия по описи, будьте добры,- официальный приказ, и я буду знать, что я здесь не нужен! Добровольной передачи оружия, не знаю, как другие, я не сделаю! Женя смутился, на некоторое время задумался, затем сказал:
- Ладно, потом будет видно. Сейчас несем службу по очереди, как и несли.
Этот день прошел, как и вчерашний. Дежурств, правда, у Василия, в этот раз было меньше. Но последнее закончилось поздно вечером. Когда уже совсем стемнело, все свободные от дежурства сидели у окна в своей приемной, любуясь панорамой ночной красавицы Москвы.
Полчаса назад они вдвоём с Андрюшей, будучи после дежурства, на ужине никого не встретили из знаменитостей, как интересных собеседников. Но зато они сумели уговорить двух обаятельных особ из штата работниц столовой после окончания их работы, продолжить беседу и ужин при свечах, пока их строгий командир не обнаружил и не конфисковал вторую бутылку вина из, оставленных Саней домашних запасов.
Вася, не без удовольствия ожидая конец рабочей смены в столовой, продолжал очарованно смотреть на украшенную ночными огнями столицу. Он любил этот город. Да и как можно не любить такую красавицу.
Но он любил её по-своему, так как любил своё родное село Новая Чигла, которое было основано, согласно исторических первоисточников, в 1740 году (первоначальное название: “Чиголка”) выходцами из Московии.
Васины предки основались на песчаном берегу лесной красавицы речки с татарским названием Чигла, чтобы встать форпостом на пути набегов крымских и ногайских татар через южную пограничную черту государства Российского, которая с конца XVII века проходила по реке Битюг.
Для Василия Москва была прародиной его предков и, может, поэтому он, как никто другой, особенно трепетно относился к историческим местам столицы.
Василий уже хотел сверить с Андрюшей свои часы, как из темноты коридора появился Женя и сказал, что для него с Бородой будет сегодня ночью спецзадание в городе. Василь сначала воспринял это с огорчением. Он почему-то и ожидал, что с “праздничным ужином при свечах” ему, как всегда, не повезёт, но потом подумал:
- Хоть по Москве пройдусь, а здесь сидеть, уже, порядком надоело.
Часть II
Глава I
Они поступили в распоряжение молодого подполковника-афганца. Его звали Саша. Спустившись вниз, перешли площадь и вошли в спортзал. Весь он был забит добровольцами, много было там и Баркашовцев со своими свастиками на рукавах камуфляжной формы, среди них встретил того лысоватого, участвовавшего в его аресте. Он удивленно пялил на Василия глаза. Саша взял с собой ещё двух Баркашовцев.
При выходе через патрули назад в город никто никого не задерживал, и вскоре они уже, поймав ночное такси, катили по городу. Подъехав к ж.д. вокзалу, зашли в зал ожидания. Баркашовцы вернулись. Рассматривая расписание поездов, увидели, что приехали не на тот вокзал. Добрались до другого. Саня опять смотрит расписание поездов и объясняет задание:
- К нам едет старший курс военного училища, они будут все одеты в полевую камуфляжную форму. Наша задача - встретить их и препроводить в “Дом”.
Весь остаток ночи они встречали поезда и электрички, но курсантов все не было. Утром вдобавок потерялся и Борода. Решили ждать до полудня. Теперь даже и по очереди уже не бегали на вокзал греться, а стояли на площадке платформы перед зданием вокзала, там, где потерялся Борода, в надежде, что он здесь их и найдет. Но его все не было. Они терялись в догадках, но тот не появлялся. Курсантов тоже не было, хотя, по словам Саши, они вчера звонили, что выезжают.
- Значит, их тормознули в пути, - думал Василь. - Да и не удивительно: такое количество военных не могли не засечь. Не дождавшись, они спустились в метро и поехали назад. Вышли на станции метро Баррикадная. Саня сказал, что зайдет к Стерлигову. Они вошли в красивое здание со шпилем. Саня вошел в кабину лифта и уехал наверх, а Василь остался ждать.
Здесь в огромном коридоре, видимо, вахтер, очень пожилая, но, как он понял из ее речей, весьма политизированная женщина обсуждала с молодым хорошо одетым парнем обстановку в Москве.
У Василия вовсе не было желания составлять им компанию собеседников, но женщина так беспардонно лгала парню про “бандитов” из Белого дома, что он не мог не вмешаться в их защиту. Парень посмотрел на него осуждающе и высокомерно заявил:
- Всей этой забастовкой в защиту Белого Дома занимаются бездельники и лентяи! Мне лично просто этим некогда заниматься, я делаю деньги. У меня каждый день занят, я каждый день делаю деньги! Парень еще раз гордо глянул на него и исчез в дверях лифта. Вася хорошо рассмотрел его лицо, оно у него было простое, он бы сказал даже больше, чем простое: круглое, полное, с толстыми губами - лицо русского обывателя.
- Милый ты мой предприниматель, - думал Василий, - твои чаяния мне знакомы... Он и сам мотался то в Польшу, то в Румынию, то в Москву, то в “глубинку”. И есть масса способов, чтобы, не особенно напрягаясь, делать деньги. Но со временем ты поймешь, что это все “мышиная возня на мешке пшеницы”, потому, что дали свободу легко обогатиться, чтобы отвлечь народ от политики, а потом поставить всех, куда нужно.