И как бы ты ни крутился, хотя ты, конечно, и вспухнешь большой шишкой на уровне жизни незадачливых своих сограждан, даже по-своему будешь жить богато, ты никогда не станешь крупным землевладельцем или фабрикантом по примеру, скажем, русских помещиков прошлого века, какой бы закон о земле ни принимали. Потому, что это уже вопрос политический.
И тебе никогда не дадут честным предпринимательством перешагнуть отведенную тебе грань позволенного, какой бы ты гений ни был. Все сферы серьезного бизнеса давно уже распределены и поделены.
Правда, есть некоторые “субъекты”, которые владеют не одним банком и “большим делом”, но заработали они это не тем, что смогли перебросить в Россию, в качестве сырья, южноафриканские алмазы или по дешевке кувейтскую нефть. Нет, как раз наоборот, это подаренные им сребреники за разграбление своей Отчизны.
Мысли его прервала та женщина, которая подошла к нему вплотную и начала объяснять, что все защитники Белого дома куплены чеченцами Хасбулатова и что им платят большие деньги для создания хаоса, чтобы свергнуть Ельцина и установить в Москве господство чеченской мафии. Василий эти доводы легко отмел, приведя ей весомые аргументы. Она, как бы спохватившись и отступив на шаг, внимательно всматривалась в него. Изучив его, таким образом, видимо поняла, что сделала ошибку, по привычке принимая всех за обывателей, и что тактика обычной обработки здесь не приемлема.
Тогда она стала деликатно, издали рассказывать о роли чисто русского человека Ельцина в возрождении Великой России и о чаяниях коммуно-фашистов захватить власть и уничтожить демократию. Когда же Василий ей ответил, что этот “очень чисто русский человек” сделал “обрубок” из некогда Великой России не без учета интересов демократов с идеями “Великого Израиля”, женщина посмотрела на него уже совсем по-другому. По-видимому, тот перешел границу дозволенного, затронув неприкосновенную тему. Она уничтожающе глядела на него. В ее глазах он был безнадежно неисправимым человеком, со своим сложившимся мнением, не поддающимся идеологической обработке, а значит - врагом, подлежащим уничтожению.
Глядя на эту женщину, Василий невольно вспомнил последнюю жену Сахарова. Да, конечно, проводить работу с людьми они умеют не в пример православным. Особенно это он понял, живя в городе Горьком, во 2-х Щербинках через дорогу от девятиэтажки, где жил академик Сахаров. Там он часто видел Сахарова с Боннэр и пытался осмыслить, как академик, технически умный человек, женился на последней ... , оставив нормальную семью. Но, видя их вместе и слушая академика, стал больше и больше замечать, что тот, говоря, даже с небольшой кучкой людей (а он это делал часто), все время посматривал на нее, как бы сверяя верность сказанного. Тогда Василий понял, что она имела на него магическую силу удава на кролика, и он говорит ее устами.
И только уже потом стало известно, что это не просто, бывшая много раз замужем, женщина - это “Юдифь” нашего времени, которая шла по лестнице рангов своих мужей к человеку - обладателю мирового имени и одновременно слабого характера. А после неоднократных встреч с ними, ему стало понятно, что она на кого-то работала.
Мысли его прервала та женщина-вахтерша, которая громко кашлянула и, как хорошая артистка, сменив выражение лица, сделав его добродушным, сказала, что политика её не интересует, что у нее и так дел по горло. Конечно, он для нее остался врагом, но врагом не досягаемым в этот момент. И, надо полагать, что и она его враг, враг его государства, человек, как и многие другие такие, которые смогли подточить изнутри и разрушить некогда могучее славянское братство. Но, что характерно, юридически она всегда была обычной, неприкосновенной личностью нашего общества, и в то же время, затаившись, она всегда боролась за развал этого общества.
Она и тысячи ей подобных, живут, как нормальные люди, и только когда они пересекут границу для жизни на “земле обетованной”, тогда показывают свой звериный оскал сионизма. Ну, а здесь в стране, где наши отцы ценой своей крови спасли их от истребления, они не вызывали у Василия никогда никакой неприязни, даже наоборот.
Из лифта вышла группа людей, среди них Саша и генерал Стерлигов в гражданском. На улице шел дождь, всей группой пошли, обходя лужи, в сторону Белого дома; прохожие приветствовали Стерлигова, называя его народным героем.
У нарядов милиции, охранявших подходы к “Дому”, стояли кучки людей в надежде каким-то образом прорваться. Стерлигов подходил к старшим нарядов, прося, чтобы его пропустили, но те говорили, что сегодня у них особый приказ и все предупреждены персонально, что будут жестоко наказаны в случае нарушения.
Когда шли назад, шли мимо церкви. К ним подошла женщина и сказала, что сегодня опять, как позавчера, батюшка будет делать крестный ход. Это известие Василия обрадовало. В тот раз собралась вокруг батюшки огромная толпа людей, которая в дальнейшем по ходу превратилась в колонну.
Колонна ходила по периметру вдоль патрулей и в одном из участков прорвала кордоны. Люди устремились к Белому дому.
Оставили Стерлигова, и пошли на центральную аллею, ведущую к фасаду здания Белого дома.
- Плохо, что дождь, народа придет меньше,- думал Василий. Но люди шли и шли, многие были с зонтиками. Вскоре подошли и стали троллейбусы. Женщины-вожатые сказали, что они объявили забастовку. Это было кстати;
Василий уже порядочно продрог, и туфли промокли. Он зашёл в троллейбус и сел на сидение. Потом в троллейбус начали сносить еду для защитников “Белого”. Василий сказал, что тоже из “Дома”, и мальчишки с девчонками школьного возраста с удовольствием угощали его содержимым своих сумок.
Глава II
Дождь усиливался, но народ продолжал собираться на площади.
И вскоре Василий увидел, что вся площадь покрыта зонтами.
. На маленький автобус, стоящий перед аллеей, забрался Алкснис и еще несколько выступающих - автобус вмиг превратился в трибуну. Василий вышел и стал под сплошную крышу зонтов. Ораторы менялись один за другим. Несмотря на дождь, все внимательно слушали, он тоже старался не пропустить ни одного слова, глядя на трибуну, но какая-то женщина со счастливой улыбкой, как бы отвлекала всех стоящих вокруг, подходила к группам людей и говорила:
- Вы обратили внимание? Посмотрите вокруг! Что это - совпадение? Вы заметили? Нет ни одного некрасивого лица. Вокруг все только красивые лица, обратите внимание!- Все невольно глядели вокруг и улыбались.
Народ продолжал валить, и вскоре все подходящие к площади улицы были заполнены. Счетчики не без радости сообщали через трибуны, что количество людей приближается к ста тысячам.
Это известие всех воодушевило, люди стали делать коридор через всю площадь и организовывать женщин для передачи пищи защитникам Белого дома, не придав особого значения, что к ним стекаются цепочкой вдоль решетки забора дополнительные подразделения в бронежилетах, армейских касках, с металлическими щитами и дубинками в руках.
Впереди шедшие офицеры, просили людей дать им дорогу, и народ расступался, привыкший к передвижению милиции к местам их службы по блокаде Дома Советов. У Василия возникла мысль пробраться быстрее других к “Белому” по образовавшейся живой аллее. И он стал передвигаться совместно с военными.
Пройдя до самого кордона военных патрулей, Василий увидел, что они проводят какие-то маневры по перестановке своих рядов.
Неожиданно вдруг живая цепь щитов стала напирать на демонстрантов, одновременно со всех сторон.
Все крепкие молодые люди с обратной стороны уперлись в щиты. Они топтались пока на месте, сдерживая натиск, но военные, проводя маневры то в одном, то в другом месте, делая ударные натиски, кое-где прорвали ряды обороны и обходили их сзади.