После того, как группа добровольцев была сформирована, Михаил передал свои ордена и орденские книжки командиру группы. Тот пообещал, что если хоть кто-то из них прорвётся, то передаст всё это жене Михаила. Прибывший снизу посыльный доложил, что от атакующих их парашютистов прибыл для переговоров с Ачаловым офицер в звании капитана, который выдвигает предложение сдаться под его ответственность. При этом посыльный добавляет, что капитан сильно пьян.
Михаил посылает одного из своих ребят разобраться с капитаном, сам спешит за Ачаловым, опиравшимся на свой самодельный костыль и решившим лично проводить группу добровольцев до пятого подъезда. Стрельба возобновляется с новой силой. Дальше группа двинулась по коридору к двадцать четвертому подъезду. Оттуда было ближе всего к колодцу подземного коллектора.
Глава VIII
Время уже далеко за полдень. Посыльный доложил, что у дверей парадного входа какой-то представитель от атакующей стороны вызывает на переговоры.
Михаил оставил за себя старшего и спустился на два этажа вниз. Выбрал удобное место для наблюдения возле окна.
Снаружи, перед зданием, на самом верху парадной лестницы, по площадке, игнорируя обстрел, прохаживается молодой круглолицый человек. Одет он в камуфляжный ватник с планшетом и портативной радиостанцией через плечо. В руках - мегафон.
Внизу лестницы - толпа гайдаровских демократов-погромщиков, совершенно не опасающихся выстрелов со стороны защитников. По тому, как толпа слушает этого молодого человека, Михаил понял, что тот полностью владеет обстановкой. Как в подтверждение этого, обращаясь к толпе через мегафон, тот даёт приказание пропустить спецназ.
На пандус проходят человек десять офицеров в полной экипировке, в шлемах из пуленепробиваемого стекла.
От них отделяются вперёд двое.
Один из них без шлема, с куском колючей проволоки, на которой намотана белая тряпка.
Молодой человек, обращаясь к защитникам “Белого”, говорит по мегафону:
- Для переговоров к вам направляются офицеры спецназа “Альфа”!
Прошу ответить мне!
Кто-то сверху отвечает ему также по мегафону.
Почти одновременно с этим по внутреннему ретранслятору сообщают: “К нам на выручку идёт “Трудовая Москва”!
В толпе гайдаровцев поднялся рёв и свист, некоторые двинулись вперёд.
Военный, обращаясь к толпе через мегафон, командует: “Всем отойти назад!”. Офицеры спецназа оттесняют наседавшую толпу. Молодой человек снова обращается по мегафону к защитникам: “Не стреляйте! К вам идут на переговоры!”
Видно, как те два офицера поднимаются по парадной лестнице. Михаил спешит им навстречу.На втором этаже парадного холла ребята Макашова встретили его
криками: “Осторожно! Снайперы!” Сам генерал-полковник в чёрном берете со звездой Союза Советских офицеров сидит в простенке у окна с автоматом в руках.
Эта передовая группа защиты Белого дома контролировала основной проход на первый этаж холла.
Альберт Михайлович говорит Михаилу, что Андрюша Маликов с другим офицером вышли встречать парламентеров.
К удивлению Михаила, молодой человек с усиками на добродушном лице был в звании аж…младшего сержанта милиции.
Андрюша подводит к нему двух офицеров - представителей спецназов “Вымпела” и “Альфы”.
По краям площадки Михаил насчитал ещё десять стоящих офицеров со сложенными демонстративно у ног автоматами.
Один из офицеров представился полковником, командиром спецназа “Альфа”, и попросил провести его к руководству.
Михаил заводит полковника в здание к Макашову, оповещает генерала, что они идут к Руцкому. Альберт Михайлович говорит: “Идите”.
По дороге разговорились. Михаил рассказал о себе. Как мог, объяснял полковнику, что в “Белом” собрались вовсе не наркоманы и уголовники, как представляли их “демократические “ средства информации. Здесь нормальные люди, которые пришли защищать справедливость.
В приёмной Руцкого Михаил оповестил охрану о прибывшем спецназовце. Александр Владимирович вышел сам и, обращаясь к полковнику, спросил:
“Кто вы такой?” Тот представился и сказал, что прибыл для ведения переговоров на предмет беспрепятственного выхода всех из Дома Советов. Михаил оставил их и пошёл к своим.
Глава IX
Михаил прибыл в штаб. Владислав Алексеевич сразу отправил его с поручением к Макашову.
Уже, будучи у Альберта Михайловича, Михаил услышал голоса связных:
- Приказ Руцкого: прекратить сопротивление!
Генерала обступили возмущённые казаки, вопросительно смотрят на него.
На третьем этаже, где на проходившем съезде должны были выслушать прибывшего командира “Альфы”, нарастающий гул голосов, отдельные выкрики.
Альберт Михайлович, возмущённый не меньше остальных, кричит: “Не верьте. Это провокация! “ Но поблизости звякает брошенный кем-то сверху автомат.
Генерал приказывает майору Гусеву немедленно разобраться и доложить о происходящем.
Гусев был ещё наверху, когда посыльный принёс известие, что съезд народных депутатов постановил: “Во избежание излишнего кровопролития сопротивление прекратить...”
Когда Михаил снова вернулся к своим, то сразу понял общее настроение. Какое-то время они все молча всматривались в глаза Михаила.
Потом Толик, самый молодой офицер, не выдержал и, с трудом сдерживая слёзы обиды, начал:
- Не знаю, как другие, а я для себя решил окончательно: сдаваться не буду!
Уйду на верхние этажи, и живым они меня не возьмут. Сам умру, но дёшево свою жизнь не отдам, с собой унесу десять жизней этих негодяев!
Михаил молча выслушал его, потом дал высказаться каждому. Все были настроены в том же духе.
Некоторое время продолжал молчать, как бы раздумывая над услышанным, затем, обращаясь к тому офицеру, начал с вопроса:
- И жизни каких же негодяев ты хочешь прихватить с собой? Жизни тех мальчишек - наших сыновей, на которых надели военную форму и бросили в открытую против нас?
Ведь под твои пули пошлют их. А те иуды, что укрылись на всех ступенях власти, в открытый бой с тобой не пойдут.
Поэтому слушайте мои приказы.
Первый - оружие сложить здесь на пол.
Второй - всем покинуть здание Дома Советов и жить долго, чтобы донести до наших потомков правду об этих трагических днях очередного смутного времени в истории нашего Отечества.
Михаил первым бросил в угол автомат, начал доставать из всех потайных карманов и бросать туда же магазины с патронами, многочисленные листовки с обращениями Верховного Совета к соотечественникам и всё прочее, что могло послужить компроматом в этой ситуации.
Все остальные молча последовали его примеру.
Видя, как тяжело было выполнять этот приказ его боевым друзьям, Михаил, обращаясь к Толику, продолжал начатый разговор:
“А что касается войны, то тебе на твой век её хватит”.
Офицер бросил автомат и вопросительно посмотрел на Михаила.
Тот, обращаясь уже ко всем, продолжал:
- Вот то, что мы все пытались сделать, будучи здесь для защиты законно избранного высшего законодательного органа страны, было единственным шансом сохранить мир и спокойствие в нашем Отечестве. Мы давали возможность создать истинно народное правительство, которое никогда не допустило бы даже возможности проявления каких-либо межнациональных конфликтов.
К сожалению, нашим благим намерениям сбыться не дано, а пролитая здесь кровь невинных людей - это начало кровавого шабаша. И наша общая Родина ещё не один раз умоется кровью своих сыновей.
- Вы так думаете? - неуверенно спросил кто-то.
- А что же тут думать? - вмешался в разговор бородатый офицер с казацкими шевронами на рукаве.
- Во всём мире все делается, чтобы стравить ислам с христианством. Теперь настало удобное время для этого и в России.