Так, весной 1968 года Ираклий Григорьевич при очередной нашей встрече поделился со мной своими планами, что он хочет объединить указанные выше три института в одну НПО (Научно-производственное объединение) и возглавить его. Для этого он переезжает в Подольск уже в следующем году, становится директором. Еще через год Женя Велихов обещает ему избрание в члены-корреспонденты АН СССР, и он приступит к созданию НПО. Я ему не советовал делать это. Считаю, что это было его первой крупной ошибкой. Он перебрался в Москву в 1969 году, стал директором Подольского института, но в следующем году в Академию его не избрали, Женя его прокатил. Так же безуспешно прошливыборы в АН СССР в два следующих года, а потом и во все последующие. И тут в Грузии к власти пришел Е. А. Шеварднадзе, который многих грузин приглашал в Грузию, обещал золотые горы.
Ираклий Григорьевич клюнул и на эту приманку и в 1976 году переехал в Тбилиси, где стал председателем Госкомитета по науке и технике и академиком АН Грузинской СССР. Это была вторая его крупная ошибка, поскольку он, по существу, оказался почетным пенсионером, в чем я (и он, после не очень приятного разговора со мной) скоро убедился. В 1979 году в Москве должны были построить в рамках ЦНПО «Вымпел» большую установку для создания СВЧ-оружия функционального поражения. Вышло правительственное постановление о крупном финансировании — в частности, были выделены средства на строительство корпуса на 10000 кв. м. В Москве все строительные организации тогда были заняты стройками Олимпиады, и строительство корпуса «повисло». Было решено построить эту установку в Тбилиси на базе реактора в Мухиани. В это время мы с Ираклием Григорьевичем часто общались, так как я был заместителем научного руководителя проекта — А. М. Прохорова. В конце 1979 года Ираклий Григорьевич сказал мне: «Жди приглашения в ЦК КП Грузии для окончательного принятия решения». Приглашения не последовало, и очень скоро стало ясно, что грузинский вариант отпадает. Эту установку в 1982 году запустили в МРТИ, в одном из институтов ЦКПО «Вымпел». А в 1980 году и произошел упомянутый выше наш разговор, когда он понял, что находится в положении почетного пенсионера.
Не хочется завершать заметку грустными словами, и закончу тем, что скажу: Ираклий Григорьевич еще до 1976 года «нерукотворный памятник» себе поставил. Он «растворен» в установках «Бук», «Топаз», «Енисей» и ряде других. Благодаря этим уникальным установкам светлая память об Ираклии Григорьевиче долго будет жить среди не только физиков-ядерщиков, но и физиков-«космиков».
А. А. Рухадзе
Как это было
В 1975 году Олег Владимирович Богданкевич ушел из ФИАНа, точнее его «ушли», вынудили уйти. Это было трудное решение, тяжелый удар для него, но и большая потеря для ФИАНа и, в частности, для Н. Г. Басова. Это грязное дело было осуществлено руками Ю. М. Попова, как об этом говорит сам Ю. М. Попов, по поручению Н. Г. Басова. Мне в это что-то не верится, так как О. В. Богданкевич считал Николая Геннадиевича своим учителем, боготворил его и до конца своей жизни ходил к нему советоваться.
О. В. Богданкевич в своих воспоминаниях «Как это было» не успел написать, как и почему все это произошло, хотя именно этот вопрос должен был стать одной из основных целей его повествования. Несчастный случай оборвал его жизнь так неожиданно, что многое осталось недосказанным.
Я знал, как и почему все это произошло и, в частности, почему Олег ушел из ФИАНа, поскольку был невольным виновником всего произошедшего. Однако я считал для себя невозможным рассказать об этом публично. И никогда бы этого не сделал, если бы не эти воспоминания Олега, которые произвели на меня сильнее впечатление. На меня нахлынула горечь собственных воспоминаний, и я решил нарушить обет молчания и рассказать, как это было.
У О. В. Богданкевича с самого начала его появления в лаборатории Н. Г. Басова не сложились отношения с Ю. М. Поповым, который хотя и был теоретиком, но формально руководил и группой О. В. Богданкевича. По этой причине он считал себя причастным ко всем работам, проводимым в группе О. В. Богданкевича. Олег был физиком от бога и, естественно, не мог терпеть, когда все лавры за достижения его группы доставались Ю. М. Попову. Ведь именно по этой же причине он ушел от Л. Е. Лазаревой, но ушел тихо без всякого скандала.
В 1973 году произошло событие, которое и стало развязкой противоречий между О. В. Богданкевичем и Ю. М. Поповым. К этому времени Олег уже был доктором наук и заведовал сектором. Его лаборатория была территориально расположена в г. Троицке, где он построил прекрасный лабораторный корпус. В секторе были достигнуты значительные успехи, несколько аспирантов и сотрудников сектора защитили кандидатские диссертации. Олег перевел к себе в Москву из Сухумского ФТИ А. С. Насибова, прекрасного инженера, разработчика источников импульсных сильноточных ускорителей, оказавшихся очень эффективными для накачки мощных полупроводниковых лазеров, которыми занималась группа О. В. Богданкевича. Дела у Олега шли более чем успешно, открывались большие перспективы. В это же время и в моем секторе в лаборатории М. С. Рабиновича в ФИАНе руками Г. П. Мхеидзе (кстати, тоже переведенного из Сухумского ФТИ) был построен сильноточный электронный ускоритель и был создан первый в мире мощный импульсный генератор когерентного СВЧ-излучения. По результатам исследований генератора была опубликована статья в «Письмах в ЖЭТФ» в начале 1973 года, но среди авторов этой статьи меня не было. В военном отношении мощные когерентные источники СВЧ-излучения обладают преимуществом перед мощными лазерами: СВЧ-излучение можно фокусировать на мишенях, удаленных на большие расстояния, что невозможно в случае лазерного излучения.
Мы с Олегом тесно общались, и он был в курсе всех моих дел, как и я знал о его работах. Я тоже был недоволен своим положением в лаборатории М. С. Рабиновича, и мы с Олегом решили пойти к Н. Г. Басову и нарисовать ему широкие перспективы применения импульсных сильноточных электронных пучков в разных областях науки и техники. Такие пучки незаменимы не только для накачки лазеров и СВЧ-источников, но и для лазерного и пучкового термоядерного синтеза и многих других задач. Мы предложили Николаю Геннадиевичу создать в г. Троицке на базе сектора О. В. Богданкевича крупный научный центр с привлечением отдела Г. А. Месяца из томского Института оптики атмосферы СО АН СССР. Г. А. Месяц в это время не без помощи Олега и моей вставал на ноги и становился монополистом в нашей стране по разработке и созданию импульсных сильноточных электронных ускорителей.
Н. Г. Басов выслушал нас с Олегом без эмоций, сказав только, что «через труп Е. К. Завойского он не хотел бы переступать». Это был отказ, и мы ушли от него «не солоно хлебавши». Вот и все, а о том, что произошло потом, можно догадаться: Н. Г. Басову было неудобно делать это самому, и он якобы поручил Ю. М. Попову избавиться от Олега. Так мне когда-то хвастался сам Ю. М. Попов, успешно справившийся с поставленной задачей (если она действительно так была поставлена, в чем я сомневаюсь). Управился просто и очень быстро. Он «перекупил» почти всех сотрудников Олега Богданкевича (к сожалению, как сказал великий Вольтер, «в этом мире все продается и покупается и каждый имеет свою цену»), Олег все больше и больше изолировался от своей группы и был вынужден в 1975 году уйти из ФИАНа.
Глубоко уверен, что уход О. В. Богданкевича из ФИАНа в первую очередь нанес большой урон отделу Н. Г. Басова, да и самому Ю. М. Попову тоже. Ю. М. Попов, хотя и «гордится» своим вкладом в физику полупроводниковых лазеров, но все наиболее важные результаты в этой области были получены Олегом Богданкевичем. Вместе с тем уход из ФИАНа оказался фатальным и для самого Олега.
Анри Рухадзе
Андрею Ивановичу Воробьеву — 80 лет
Что я могу сказать сверх того, что было сказано 1 ноября 2008 года на юбилейном вечере в Доме ученых на Пречистинке в честь 80-летия действительного члена Российской Академии наук и Российской Академии медицинских наук, лауреата Государственной премии СССР, награжденного орденом Ленина за спасение тысяч жизней после Чернобыльской катастрофы, за руководство чернобыльским медицинским штабом, Главного гематолога страны, одного из лучших диагностов мира! Но что меня удивило: поздравляли, произнося восторженные слова в его адрес, в основном только врачи, его ученики и коллеги по рангу, но не было среди поздравляющих никого из правительства, не считая министра науки и образования А. Фурсенко, пришедшего чуть позже. Не было министра здравоохранения, Только зачитали приветственное письмо от Президента РФ Д. А. Медведева. А ведь Андрей Иванович был лечащим врачом первого российского Президента Б. Н. Ельцина и одно время даже работал министром здравоохранения в его правительстве. Правда, из уже отставных членов ельцинской команды пришли на юбилейный вечер и поздравили Андрея Ивановича Г. Э. Бурбулис и Е. С. Строев, и то, по-видимому, потому что они у него лечились.