– А кто будет спасть весь мир?
– Полина, милая Потя, дорогая моя…что тебе до всего мира? Ты лучше определись с маленькой его толикой: со мной, семьёй, мужем. Скоро лето закончится. Моего отца выпишут из больницы, где мы будем встречаться?
– Нестор, мест полно. Гостиница, съём квартиры на пару часов, уютные кафе. Просто улицы, чтобы погулять, площади, чтобы потанцевать, река, чтобы смотреть на звёзды…мне сейчас надо закончить пару докладов, к конференции готовиться надо! И как-то надо спасать Альку.
– Это бесполезно…секты кровожадные существа…
– Ещё скажи, что у них когти, клыки!
– Сядь ко мне на колени, Потя! Просто прижмись ко мне. Я всё время думаю о том, что у тебя внутри: в сердце, душе…
– По-моему, ты думаешь только о том, что у меня под юбкой, какого цвета трусики. И что под ними…
Я послушно взобралась на колени к Нестору. Обняла его.
Он запрокинул мой затылок. Крепко стиснул шею, впился губами в губы. Он не верил, когда я Нестору говорила, что чувствую себя женщиной в возрасте. Что у меня не такая стремительная походка, что я плохо сплю, что мне снятся глупые сны. Что боюсь много не успеть. Не достичь. Не догнать.
И всё-таки, кто будет спасть весь мир?
Ночью мне опять снились плачущие женщины – Мира и Елена. Я у них отбивала их мужчин. Гладила их тела под одеялом, под шёлковой простынкой так, что тела вздыбивались, вожделенно взмывали. И я ощущала сладкую истому. Пахло клевером, каким-то дурманом. И более ничего.
Секта – не от Бога, она всегда от анти-бога. Секты бывают ново-языческие, пост модерновые, ультра передовые. Они бывают кровожадными и более-менее спокойными. Но все адепты стремятся как можно больше вовлечь в секту людей. Иногда целые государства, материки уходят с головой в секту…
Соцгород против секты!
Он един.
Он равенство, братство, любовь к ближнему, в нём – не убий, не укради, не измени, не поддайся искушению…
АЛЬКА-ГАЛКА
Явь или сон? Иду, запинаясь о кочки. Несу ребёнка. Чужое дитя. Шепчу, молю, заклинаю: «Спаси и сохрани его!»
Всё произошло внезапно. Нестор, ревнивый, скучный, вдруг ожил и предложил мне поехать, чтобы отвезти гумманитарку. Я не успела спросить, куда? Он коротко добавил: «Мне нужна твоя помощь. Собирайся. Завтра утром заеду».
Какая помощь? Чем я могу помочь?
Собираться, но как? Что взять с собой.
И завтра – это во сколько?
Словом, я согласилась. Это была пора, когда шёл сбор денег для Донбасса, продуктов, вещей. Мы все понимали: надо делать, идти и помогать.
Это звучало, как негласный девиз – иди и помогай. Чем можешь. Как можешь! Иди и не спрашивай. И это было романтично. Ревнивый Нестор стал обычным – весёлым, подвижным, всё прощающим, не обращающим внимания на взгляды мужчин в мою сторону. И это правильно! Мелкое отступило, пришло что-то большое, вселенское. Там люди: старики, женщины, дети. Ты нужен не только для сидения на диване перед телевизором. Ты – важен, ты востребован.
Я взяла неделю отпуска. Приготовила Санычу еды – полный холодильник. С собой взяла всё необходимое. Даже соль и спички. Много лапши Доширак, печенья, лекарства, бинтов, разных порошков для кишечника, анальгина запихала в рюкзак больше десяти пачек.
Я плохо разбиралась в географии, никуда не выезжала кроме Турции, Туниса, Кипра. И один раз летала на симпатичном Ил-е в Сочи. Нестор ехал целеустремлённо: это была его командировка по службе. Или точнее, от службы потому, что волонтёрно и добровольно. Он останавливался на заправках и покупал много еды, пил кофе, поэтому Воронеж мы минули на вторые сутки. Пограничник спросил шепеляво:
– Шо же вас побудило?
Нестор ответил:
– Душевный порыв…
– Шо же так? Усе в Россию, а вы наоборот?
– Так мы вернёмся обратно: отвезём необходимое – и назад.
– Все так говорят, да немногие делают! Тоже мне романтики…