Кроме того, он экономит, тратит на обед сорок или тридцать раппов, ему такой расход по карману, так как соответствует его планам. Курить он себе не позволяет, хотя охотно бы закурил, зато носит перчатки и тяжелую трость с серебряным набалдашником. Да, это роскошь. Но во-первых, ее позволяют себе раз в жизни, а во-вторых, человек с амбициями охотно дает понять, как высоко он себя ценит.
«Я деревенский, — часто думает Глаузер, — и по самой этой причине должен показать городским, на что способна сильная воля». Он посещает читальни и пользуется абонементами, он в высшей степени любознателен и ценит преимущества городской жизни. Он говорит себе: «Эти городские, они все только и мечтают, как бы им выбраться за город. Даже библиотеками пренебрегают. Ну и ладно. Тогда мы, люди от сохи, воспользуемся их достижениями».
Похоже, что Глаузнер состоит в близких отношениях с официанткой из пивной «Бык», где подают кислую печенку, а к ней кружку пива. Он там ужинает, а это немного дороже, чем в Доме народной благотворительности. Но так уж положено, и он не хуже других прочих. Связь с девушкой ничего не стоит, потому что она его любит. Так что нашего шибздика кое-кто балует, кое-где ценят, а это действует благотворно, это поднимает самооценку, это помогает никогда не забывать о своих преимуществах. А другие прочие пусть болтают что угодно.
Жалованье у него маленькое, но Глаузер строжайшим образом запрещает себе мечтать о повышении оклада. Это неправильно, такие мысли изматывают, отвлекают от насущных дел и мешают жить человеку, который платит по долгам и выполняет свои обязанности. «Я вам не Хельблинг», — думает он, гордясь и радуясь своему самообладанию. Он нарочно допускает ошибки, из дипломатических соображений, чтобы время от времени получать от начальства ценные руководящие указания и чтобы на него не шипели по углам: «Такой шибздик и такой выскочка!» Каждый ищет популярности, тем более будущие повелители.
В день получки большинство служащих радуются, как дети. Звук бренчащих золотых монет напоминает о прекрасных минутах на лоне природы, об удовольствиях, о подавленных человеческих желаниях. Это согревает сердца и включает воображение. С Глаузером не то. Он холодно смотрит на девушку, которая обычно выплачивает жалованье, гасит ее приветливую улыбку сердитой гримасой и в ответ на вежливое обращение выдает: «Дура! Давай быстрей!» Простые радости — не для него, его вожделения глубже и осознанней.
Между тем он принимает участие в воскресных увеселениях, из политических соображений, но также из чувства приличия, поскольку не хочет прослыть скрытным одиночкой. Все участвуют, а он не хуже других прочих. Танцует он церемонно, но, по крайней мере, танцует. Танцы, в отличие от выпивки, — занятие красивое и интеллигентное, а потому отказываться от них нельзя. Никоим образом. К тому же Глаузер может преспокойно презирать и это «дело», и беднягу Хельблинга, который предается танцам со страстью, не помня себя от удовольствия.
Глаузер читает Ницше, он его читает, но не шибко интересуется этим автором, и никогда особо им не увлекается. Он не позволит учить себя жизни, у него свои об ней понятия, свои собственные мысли, ему не всякий придется по вкусу. Однако история Наполеона задела его за живое, с такого героя он берет пример. Плюс грамматика английского языка, которой он посвящает почти весь свой досуг. Плюс членство в Торговом союзе. Правда, он член пассивный, интересы союза не слишком его касаются, впрочем, и лет ему всего двадцать. С половиной.
Заботясь о своем здоровье, наш парнишка почти каждый день в обеденный перерыв отправляется на берег озера в живописный парк, дабы посидеть на скамейке. Он любит тень, равно как и солнце, ничуть не больше. Приятно, когда дует ветерок. Но ветер его не умиляет, как «этого виршеплета Таннера». Природа — вещь хорошая и полезная, но уж никак не восхитительная. На скамейке он читает книгу. А вокруг располагается природа, это хорошо. Природа для того и существует, чтобы располагаться вокруг, главное — книга. Природа согревает и выражает свою симпатию. Сама. Как прислуга, как молчаливая добросердечная сиделка. Надо пользоваться, оно того стоит.
Наш герой шаг за шагом продвигается вперед, иначе говоря, он всегда в порядке. Он никогда не опаздывает. Его костюм всегда так же аккуратен, как и сдаваемые им отчеты, его поведение соответствует его амбициям. Это значит, что он ведет себя скромно, как того требуют далеко идущие планы. Уходя с головой в работу, он словно исчезает из мира и перемещается в невидимые сферы исполнения долга, где любой человек делается невидимым. «Работа у меня слишком тупая», — считает он, но ему достаточно, что он так считает, он не делает из этого драмы. Работает он медленно, выводит цифру за цифрой, букву за буквой, четко, степенно, бесстрастно, как положено. Так и создаются великие произведения, не требующие таланта. Он радуется этому, но не теряет хладнокровия. Глаузер, маленький хитрюга, всегда доволен собой. Другим прочим это колет глаза: «Что-то здесь нечисто!»