«Увы, нарушивший ваш покой,
тот, кого вы трогаете рукой,
не знает, кто он такой.
Я не знаю, кто я, где моя родня.
И даже местоимение для меня —
лишнее. Как число для дня.
И мне часто кажется: я — никто,
вода, текущая в решето.
Особенно, когда на меня смотрят сто
глаз. Но и когда один —
тоже. Пускай вас мой габардин
не смущает: теперь и простолюдин
так одевается. В руке у меня не меч,
но зонт, чтоб голову уберечь
если льет и когда начинает печь.
Не думайте, что я для вас таю
опасность, скрывая от вас свою
биографию. Я — просто буква, стоящая после Ю
на краю алфавита, как бард сказал.
И я бы вам с радостью показал,
откуда я взялся. Но там чернеет зал,
пугающий глубиной и тьмой.
Для меня он не связывается с “домой”.
Обычно я двигаюсь по прямой,
имея какую-то вещь в виду.
Но должен признать, к своему стыду:
я не знаю, куда я иду. Думаю, что иду
в Царство Теней. Иногда — скользя,
спотыкаясь. Но такова стезя.
Иначе определить нельзя
направление. В конце концов, запрети
думать себе об этом, держи себя взаперти —
движешься в ту же сторону. Ваш город был по пути.
И я постучал в ворота». «Да он больной!»
«Потеет!» «И аппетит — тройной!»
«Видно, персы собрались на нас войной...»
«Или — римляне». «Да, и он — их шпион».
«Вот-вот, приютишь его у себя, а он
потом приведет сюда легион
и нас уничтожат». «О городе, где стоит
даже у статуй, смешно утверждать, будто он стоит
по дороге в Аид!»
«Докажем ему, что он неправ!»
«Наш город — великих традиций сплав!»
«Колыбель многих прав!»
«Пусть знает, что заблудился, безглазый крот!»
«А если он шпион и врет?»
«Пусть знает, где он умрет».
«Эй, стража! Эй — как тебя? — эдил!
Поставьте к воротам еще сто мудил,
чтоб никто из города не выходил!»
«Где наш историк?» «Нажрался с утра и спит».
«Найдите его вонючий скит.
Скажите: нам нужен гид.
И быстро!» «Ведут уже!» «Ну, старик,
покажешь вот этому, как велик
наш город, идет?» «Ик-ик.
Ик-ик. В глазах у меня — петит.
Я как на балконе без кариатид.
Ох, как мутит меня! Как мутит.
Ты, что ли, странник? Наверно, ты.
У тебя неправильные черты.
В нашем городе главное не глаза, а рты.
Пошли. Покажу тебе, что тут есть.
Вообще-то город наш — не бог весть...
Ой, сейчас меня вырвет. Ой, я хочу присесть...
Смотри: направо — наш древний храм.
Налево — театр для античных драм.
А здесь мы держим рабов, лопаты и прочий хлам.
За этим классическим портиком — наш Сенат.
Мы здесь помешались от колоннад
из мрамора, с ультрамарином над.
А это — наш Форум, где иногда
мычат — от слова «мы» — стада
«да» или «нет». Но обычно «да».
Во всяком случае, государь
у нас тот же самый, что был здесь встарь.
И тоже из мрамора. Только в глазах — янтарь.
Ничто здесь не изменилось с той
поры, как объявлен был золотой
век, и история на постой
расположилась у нас. Люди живут, кормя
историю. А другой продукции, окромя
истории, не выпускается. Мы пользуемся тремя
идеями. Первая: лучше дом,
чем поле. Вторая: пастись гуртом
приятно. И третья: не важно, что произойдет потом.
А это — наш древний Форум... Что? Говоришь, уже
проходили. С тобою быть нужно настороже.
Говоришь, тебе нравится буква «ж»?
Что ж, это красивая буква нашего языка.
Она издали смахивает на жука
и гипнотизирует мужика.
А прямо — старинный наш Колизей.
Но христиане со львами сданы в музей.
Хочешь, зайдем повидать друзей?
Это — напротив. Все, что пришло, увы,
из джунглей или из головы,
как христиане или как те же львы,