Но плавный ход сих мыслей прерывает
слуга, вбежавший с горестным известьем:
Война! Мы выступили против римлян.
Войска уже пошли через границу.
Ферназис ошарашен. Катастрофа.
Теперь наш славный Митридат, столь чтимый,
как Дионис и как Евпатор, вряд ли
прочтет его стихи. В разгар войны
не до стихов какого-то там грека.
Поэт подавлен. Что за невезенье!
Ведь он считал, что «Дарий» даст ему
возможность отличиться и заткнуть
раз навсегда рты критиков и прочих
врагов... Какое нарушенье планов!
Но если б только нарушенье планов.
Но как мы сможем защитить Азимус?
Ведь это плохо укрепленный город.
На свете нет врагов страшнее римлян.
Что противопоставить можем мы,
каппадокийцы? Мыслимо ли это?
Как нам сражаться против легионов?
О, боги, боги! Защитите нас.
Однако среди этих треволнений
и вздохов поэтическая мысль
упорно продолжает развиваться.
Конечно, алчность и высокомерье.
Он абсолютно убежден, что Дарий
был просто алчен и высокомерен.
Из НЕИЗВЕСТНОГО АВТОРА (с немецкого)
ЛИЛИ МАРЛЕН
Возле казармы, в свете фонаря
кружатся попарно листья сентября.
Ах как давно у этих стен
я сам стоял,
стоял и ждал
тебя, Лили Марлен,
тебя, Лили Марлен.
Если в окопах от страха не умру,
если мне снайпер не сделает дыру,
если я сам не сдамся в плен,
то будем вновь
крутить любовь
с тобой, Лили Марлен,
с тобой, Лили Марлен.
Лупят ураганным, Боже помоги,
я отдам Иванам шлем и сапоги,
лишь бы разрешили мне взамен
под фонарем
стоять вдвоем
с тобой, Лили Марлен,
с тобой, Лили Марлен.
Есть ли что банальней смерти на войне
и сентиментальней встречи при луне,
есть ли что круглей твоих колен,
колен твоих,
Ich liebe dich,
моя Лили Марлен,
моя Лили Марлен.
Кончатся снаряды, кончится война,
возле ограды, в сумерках одна,
будешь ты стоять у этих стен
во мгле стоять,
стоять и ждать
меня, Лили Марлен,
меня, Лили Марлен.
Из ДЖОНА ЛЕННОНА и ПОЛА МАККАРТНИ
ЖЕЛТАЯ ПОДЛОДКА
В нашем славном городке
Жил один моряк седой.
Он сказал, что был в местах,
Где живут все под водой.
И немедленно туда
Мы поплыли за звездой,
И в подводной лодке там
Поселились под водой.
Есть Подлодка желтая у нас,
желтая у нас,
желтая у нас.
Есть Подлодка желтая у нас,
желтая у нас!
И друзья от нас теперь
Не выходят через дверь,
И оркестр гремит всю ночь:
Тара-ра-бум-бум-бум-бум!
Есть Подлодка желтая у нас,
желтая у нас,
желтая у нас.
Есть Подлодка желтая у нас,
желтая у нас!
Мы живем внутри воды,
Нет ни в чем у нас теперь нужды.
Синь небес и зелень вод
Над Подлодкой круглый год.
Есть Подлодка желтая у нас,
желтая у нас,
желтая у нас.
Есть Подлодка желтая у нас,
желтая у нас!
Из УИСТЕНА ХЬЮ ОДЕНА
* * *
Stop all the clocks, cut off the telephone.
Часы останови, забудь про телефон
И бобику дай кость, чтобы не тявкал он.
Накрой чехлом рояль; под барабана дробь
И всхлипыванья пусть теперь выносят гроб.
Пускай аэроплан, свой объясняя вой,
Начертит в небесах «Он мертв» над головой,
И лебедь в бабочку из крепа спрячет грусть,
Регулировщики — в перчатках черных пусть.
Он был мой Север, Юг, мой Запад, мой Восток,
Мой шестидневный труд, мой выходной восторг,
Слова и их мотив, местоимений сплав.
Любви, считал я, нет конца. Я был не прав.