С какой бы целью вы ни путешествовали: умерить свой территориальный императив, всласть насмотреться на творение, сбежать от реальности (хотя это чудовищная тавтология) — смысл, конечно же, в том, чтобы подкармливать этого осьминога, требующего новых подробностей к каждому ужину. Составной город, где обретается — нет, куда возвращается ваше подсознание, будет, поэтому, всегда украшен золоченым куполом, несколькими колокольнями, оперным театром а-ля Фениче[40] в Венеции; парком с тенистыми каштанами и тополями, непостижимым в своем постромантическом просторном великолепии, как в Граце; широкой меланхоличной рекой, перекрытой, как минимум, шестью затейливыми мостами[41]; парой небоскребов. В конечном счете город как таковой имеет ограниченное число вариантов. И как бы полусознавая это, ваша память подбросит гранитную набережную с обширными колоннадами из бывшей российской столицы, парижские жемчужно-серые фасады с черным кружевом балконных решеток, несколько бульваров вашего отрочества, тающих в сиреневом закате, готическую иглу или иглу обелиска, впрыскивающую свой героин[42] в мышцу облака; а зимой — загорелую римскую терракоту, мраморный фонтан, жизнь сумеречных пещероподобных кафе на перекрестках.
Ваша память наделит это место историей, подробностей которой вы, возможно, не вспомните, но главным ее итогом будет, по всей вероятности, демократия. Тот же источник предоставит умеренный климат с привычными четырьмя временами года, ограничивающий область произрастания пальм вокзальными ресторанами. Память также подарит вашему городу уличное движение типа воскресного в Рейкьявике; людей будет мало или не будет вообще; однако, нищие и дети будут бегло говорить на иностранном наречии. Банкноты будут с лицами ученых Возрождения, монеты — с женскими профилями республики, но цифры еще будут различимы, и ваша главная проблема — не платы, но чаевых — может, в конце концов, быть решена. Другими словами, независимо от того, что написано на вашем билете и остановитесь ли вы в «Савойе» или «Даниэли», в тот момент, когда вы распахнете ставни, вы увидите одновременно Нотр-Дам, Сент-Джеймс, Сан-Джорджо и Айя-Софию.
Ибо легенды означенный монстр усваивает с той же жадностью, что и реальность. Прибавьте к этому стремление последней к славе первых (или притязания первых на обладание, хотя бы в незапамятные времена, статусом последней). Тогда неудивительно, что в вашем городе, будто он написан Клодом или Коро[43], должна быть какая-то вода: гавань, озеро, лагуна. Еще менее удивительно, что средневековые валы или зубцы его Римской стены должны походить на фон, предназначенный для каких-то строений из стали, стекла и бетона: скажем, университета, или, что более вероятно, главного управления страховой компании. Они обычно возводятся на месте какого-нибудь монастыря или гетто, уничтоженных бомбардировкой в ходе последней войны. И неудивительно, что путешественник чтит древние руины много больше современных, оставленных в центре отцами города с поучительной целью: путешественник, по определению, — продукт иерархического мышления[44].
Однако, в конечном счете, не существует отношений старшинства между легендой и явью, по крайней мере в контексте вашего города, поскольку настоящее порождает прошлое гораздо более энергично, чем наоборот. Каждый автомобиль, проезжающий через перекресток, делает его конную статую более устарелой, более древней, преображая местного военного или гражданского гения восемнадцатого столетия в некоего одетого в кожу Вильгельма Телля или кого-нибудь в том же роде. Всеми четырьмя копытами твердо стоя на постаменте[45] (что на языке скульптуры означает, что всадник умер не на поле брани, но на собственной, по-видимому четвероногой, кровати), лошадь этого памятника напоминала бы в вашем городе скорее об ушедшем способе передвижения, нежели о чьей-то особой доблести. Бронзовая треуголка помечена птичьим ка-ка тем более заслуженно, что история давно покинула ваш город, уступив сцену более стихийным силам географии и коммерции. Поэтому ваш город будет являть собой не только помесь стамбульского базара и универмага Мейсис[46]; нет, путешественник в этом городе, если свернет направо, обязательно натолкнется на шелка, меха и кожу с виа Кондотти[47], а если он свернет налево, то окажется у Фошона[48], чтобы купить свежего или консервированного фазана (предпочтительно консервированного). Ибо покупать вы обязаны. Как сказал бы философ: «Я покупаю, следовательно, я существую»[49]. И кому это известно лучше, чем путешественнику? В сущности, всякая обеспеченная картами поездка в конечном счете есть экспедиция за покупками: таковой является даже странствие по жизни. В сущности, хождение по магазинам занимает второе место после фотографирования в ряду способов уберечь наше подсознание от чуждой реальности. В сущности, именно это мы называем выгодной покупкой, а с кредитной карточкой вы можете продолжать бесконечно. В самом деле, почему бы вам просто не назвать весь ваш город — а он, безусловно, должен иметь имя — American Express[50]? Это узаконит его, как включение в атлас: никто не посмеет оспорить ваше описание. Напротив, многие будут утверждать, что они тоже там были год или два назад. В доказательство они предъявят кипу снимков или, если вы останетесь отужинать, даже покажут вам слайды. Некоторые из них лично знают Карла Молдена[51], щеголеватого старого мэра этого города, и уже много лет.
40
Знаменитый венецианский театр «La Fenice», в котором на февраль 1996 г. было запланировано выступление Бродского, сгорел на следующий день после его смерти.
42
Ср. «вашингтонское» стихотворение 1982 г. «В окрестностях Александрии»: «Каменный шприц впрыскивает героин / в кучевой, по-зимнему рыхлый мускул» (III, 241).
43
Клод Лоррен (наст. имя Клод Желле) (Claude Lorraine (Gellée), 1600–1682) — французский живописец-пейзажист и гравер. Коро, Жан Батист Камиль (Jean Baptiste Camille Corot, 1796–1875) — французский живописец-пейзажист.
44
Ср. в эссе «Поэт и проза»: «Природе искусства чужда идея равенства, и мышление любого литератора иерархично» (V, 129).
45
Ср. «В окрестностях Александрии»:
См. также эссе «Дань Марку Аврелию» в наст. томе.
46
Macy’s — крупнейшая в Америке сеть универсальных магазинов. Универмаг «Мэйсис» в Нью-Йорке считается крупнейшим в мире.
47
Via Condotti — пешеходная улица в центре Рима, славящаяся своими фешенебельными магазинами.
49
Парафраз знаменитой формулы Рене Декарта «Cogito ergo sum» — «Я мыслю, следовательно, я существую» («Начала философии». I, 7, 9).
51
Молден, Карл (Karl Malden, р. 1914) — американский киноактер, участвовавший в рекламе «American Express».