Ранний вечер в городе вашей памяти; вы сидите в кафе на тротуаре под склоненными каштанами. Светофор праздно мигает своим красно-янтарно-зеленым глазом над пустым перекрестком; выше — рассекаемая ласточками платина безоблачного неба. Вкус вашего кофе или белого вина говорит вам, что вы не в Италии и не в Германии; счет сообщает, что вы и не в Швейцарии. Но все равно вы на территории Общего Рынка.
Слева — концертный зал, справа — парламент. Или наоборот: при такой архитектуре они с трудом различимы. Через этот город проезжал Шопен, а также Лист и Паганини. Что до Вагнера, путеводитель сообщает, что он побывал здесь трижды. Кажется, здесь побывал и Крысолов. Или, может быть, просто воскресенье, время отпусков, середина лета. «Летом, — сказал поэт, — столицы пустеют»[52]. Это время года идеально для государственных переворотов, для введения танков в узкие мощеные улицы — почти никакого движения. Конечно, если место это в самом деле — столица...
У вас есть пара телефонных номеров, но вы уже набрали их дважды. Что до цели вашего паломничества — Национального музея, справедливо славящегося итальянскими мастерами, — вы пошли туда прямо с поезда, и он закрывается в пять. К тому же у большого искусства — а у итальянских мастеров особенно — есть один недостаток: оно вынуждает вас возмущаться реальностью. Если, конечно, это реальность...
Итак, вы открываете местный «Time Out»[53] и обращаетесь к театру. Повсюду Ибсен и Чехов, обычная континентальная пища. По счастью, вы не знаете языка. Национальный балет, кажется, гастролирует в Японии, и вы не будете по шестому разу высиживать до конца на «Мадам Баттерфляй», даже если декорации выполнил Хокни[54]. Остаются кинематограф и поп-группы, но петит этих страниц, не говоря уже о названиях групп, вызывает у вас легкую тошноту. На горизонте маячит дальнейшее расползание вашей талии в какой-нибудь «Лютеции» или «Золотой подкове». Именно этот ширящийся диаметр сужает ваш выбор.
Хотя, чем больше путешествуешь, тем лучше знаешь, что затворничество в номере гостиницы с Флобером — тоже не выход. Более здравое решение — прогулка в каком-нибудь парке с аттракционами, полчаса в тире или за видеоигрой — что-то подкрепляющее самоуважение и не требующее знания местного языка. Или же возьмите такси до вершины холма, возвышающегося над пейзажем, откуда открывается потрясающий вид на ваш составной город и его окрестности: Тадж-Махал, Эйфелева башня, Вестминстерское аббатство, Василий Блаженный — всё на свете. Это еще один невербальный опыт; «ого» будет достаточно. Конечно, при условии, что есть холм, или есть такси...
Возвращайтесь в гостиницу пешком: всю дорогу под гору. Любуйтесь кустарниками и оградами, защищающими шикарные особняки; любуйтесь шуршащими акациями и важными монолитами делового центра. Задержитесь у залитых светом витрин, особенно тех, где продаются часы. Какое разнообразие, почти как в Швейцарии! Это не значит, что вам нужны новые часы; разглядывание часов — всего лишь приятный способ убить время. Любуйтесь игрушками и любуйтесь бельем: это пробуждает в вас семьянина. Любуйтесь надраенными мостовыми и идеальной бесконечностью улиц: вы всегда имели слабость к геометрии, которая, как известно, означает «безлюдье».
52
Автоцитата. См. «Шорох акации»: