— Тем более, к дворцу идут.
— Густав говорит: нельзя. Национальное достояние.
— Чегоооо? Опять, сука, за свое?
— Всего два миллиона.
— А остальные где?
— Десять процентов займа, г-н Президент, наличными. Чтобы ускорить закупку стекла в Швеции.
— Какого стекла?
— В какой Швеции?
— Ты что — спятил?
— Стеклотара для фабрики газированной воды. Посуда по-вашему.
— Да мы свою сдадим.
— Да на мои бутылки денщик мой уже троих детей в люди вывел. С высшим образованием.
— А я собираю. Наклейки красивые. «Мартель»...
— В самом деле, Густав: объявим кампанию по сбору. В национальном масштабе.
— Чего-чего, а бутылок в стране навалом.
— Швецию за пояс заткнем.
— Да они же разнокалиберные.
— Гуууустав! Не валяй дурака!
— К дворцу же идут!
— Времени мало!
— Давай сюда портфель.
— Цецилия, медведя загороди.
— Он все равно в другую сторону смотрит.
— Тем более.
— Я не могу! Я протестую!
— Держи пятьсот косых и заткнись.
— А это — мне.
— Это, Базиль Модестович, ваши.
— Спасибо. (Пауза.)
— Это нарушение...
— Вот зануда!
— Говорил я: не надо ему давать.
— Независимо от его взглядов, Петрович, он тоже не мальчик.
— Ну да — христианские чувства...
— Скорей — дело принципа.
— Да, в конце концов — демократия.
— Так мы никогда в Общий рынок не вступим.
— Кончай нудить.
— Тем более, к дворцу идут.
— В самом деле, Петрович. В чем там дело? Позвони.
— Сейчас.
Петрович идет к телефону и набирает номер. Медведь отворачивается от окна.
— А? Чего? Сколько тысяч? Двадцать-тридцать? Молодежь, говоришь? В коже? Чего? Возбужденные? Поддатых много? Транспаранты и лозунги? Ага. Не понимаю, повтори. Не понимаю, повтори по буквам. Что значит — иностранные? Го хоум, что ли? Повтори, говорю, по буквам. Так. Хэ. Е. Вэ. И. Эм. Е. Тэ. А. Эл. Опять Эл? Да, записал. Нет, не понимаю. Абракадабра. ХЕВИ МИТАЛЛ, что ли? Цецилия! ХЕ-ВИ-МЕ-ТАЛ. На лекарство похоже. На каком хоть языке?
— Точно, что не немецкий.
— И не русский тоже.
— Тогда не страшно.
— Английский, что ли?
— Матильдаааа!
Медведь настораживается. Входит Матильда в одних чулках пятнистой, а-ля леопард, расцветки.
— Взгляни-ка, Матильда, что Петрович тут записал.
— Требования демонстрантов.
— Вернее, лозунг.
— Наверное, «долой», но на каком языке?
— Минутку-минутку.
— Скорей!
— Да они к дворцу подходят.
— ХЕ-ВИ МЕ-ТАЛЛ.
— А-аа, это по-английски. ХЕВИ МЕТАЛЛ.
— Что это значит?
— ХЕВИ МЕТАЛЛ значит ХЕВИ МЕТАЛЛ. Рок-музыка такая. Телодвижения.
— Видаль Сассун?
— Видаль Сассун.
Матильда выходит.
— А-а, у них концерт сегодня на стадионе.
— Да, по культурному обмену.
— А ты, Цецилия, нервничала!
— Так ведь толпа!
— Толпа, говорят тебе, Цецилия, всегда в форму отливается. То ли улицы, то ли площади, то ли стадиона. На то они и существуют. Чтоб выбор был.
— Я думала — площадь.
— Когда площадь, это демонстрация.
— Или — митинг.
— Или революция.
— Революция это когда во дворец врываются.
— Во дворец врываются, когда стадиона нет.
— А у нас есть.
— Да. Сразу же за дворцовым парком.
— Это тебе не 17-й год.
— Тем более, что история кончилась.
— В градостроительстве мы чего-то все-таки добились.
— Да, не стыдно.
— Тогда, может, деньги вернуть?
— Гууустав?!
— Они же на стадион валят.
— Ну и?
— ХЕВИ МЕТАЛЛ слушать.
— Ну и?
— То есть во дворец не врываются.
— Продолжай свою мысль.
— Значит...
— Значит, Густав, что им не до газированной воды. И не до займа. Верней, не до 10 его процентов.
— А нам — до!
— До десяти процентов, во всяком случае.
— Мы же на стадион не несемся.
— Даже Цецилия. Хотя и министр культуры.
— Не тот возраст, Густав.
— Не та — музыка.
— Даже не джаз.
— Да, не Армстронг.
— С какой стати деньги им отдавать!
— Так ведь — национальное достояние!
— Да это же толпа.
— Они только бум-бум понимают.
— Децибелы.
— Дебилы и децибелы!
— Им ХЕВИ МЕТАЛЛ подай!
— А это — ассигнации.
— Дикари.
— Не говоря — свергнуть готовы.
— Так мы в Общий рынок никогда не вступим.
— Заладил!
— Да и что в нем хорошего?
— И в каком-то смысле даже вступим.