— То, что в коробке.
— А что в ней?
— Там находится...
— Погоди-погоди, Базиль Модестыч, не говори! Я знаю! Сейчас скажу... Там находится...
— Арбуз!
— Телескоп!
— Видео!
— Пальцем в небо, господа министры. А еще мозг государства. Виноват — нервный центр... В ней находится будущее страны вообще и наше с вами, в частности. В просторечии — компьютер.
— В каком это смысле — наше?
— Работать на нем, что ли?
— Клавиши нажимать?
— Для этого Матильда есть.
— Да, я не Горовиц.
— А у меня просто артрит. Суставы трещат, господин Президент. Хотите послушать?
— Суставы и у меня трещат. (Пауза секунд на тридцать: общий хруст суставов.) Но работать на нем не надо: он сам работает.
— Как так?
— От сети. Его только в сеть включить, а там он уже сам действует, потому что запрограммирован.
— Кем?
— Как?
— На что?
— Не помню, то ли в Гарварде, то ли в Оксфорде. У них там целая серия «Малых стран» есть. Software называется. Включает программы по экономике, политической структуре, обороне, экологии, нацменьшинствам и т. д. Диски такие пластмассовые, по-нашему — пластинки. Ставишь такую пластинку, она и играет. Сам дома сидишь или, например, в Любеке, и наслаждаешься.
— Как?
— Да по радио. Или — если хочешь — телевизор включи. Топтыгин же здесь круглые сутки околачивается.
— А если электричество отключат — тогда как?
— А компьютер тогда на батарейки переходит. Автоматически.
— Ну и?
— Ну и, ну и, ну и. Пластинка играет, и нация процветает.
— А как же культура, Базиль Модестович?
— С культурой тоже пластинка есть. «Лебединое», например, каждый вторник. Может быть, даже чаще. В общем, с натуры списано.
— Реализм, значит?
— И реализм, и натурализм, и даже немножко импрессионизм.
— Но не кубизм?
— Не кубизм. Хотя иногда немножко ташизм.
— В общем, абстракционизм.
— Да, футуризм.
— Чудеса!
— Где вы его только нашли, Базиль Модестович?
— В газете реклама была. По почте и заказал.
— А где гарантия, господин Президент, что нам это подойдет?
— Так ведь я же «Малые страны» взял, Густав. Я же не «Великие державы» выбрал. У них и это есть, и «Третий мир». Даже «Примитивное общество». Пигмеи там всякие и папуасы. «Кочевников» тоже предлагают. А я «Малые страны» выбрал.
— То есть?
— То есть, то есть! Примерно с нашим объемом населения. С нашим примерно географическим положением. Я специально смотрел, чтобы там гор не было. Или хуже того — пустыни. География — она, Густав, предопределяет. Ибо нет населения без географии.
— Хотя она без него бывает.
— Да, пустыня, например. Или Куэнь-Лунь. Или Атлантика.
— Пустыня может быть вертикальной и горизонтальной.
— А у нас этого нет.
— Зато у нас есть история.
— Да, населения без истории не бывает.
— Истории без него — тоже.
— Ну да, не бывает! А римская?
— А греческая? А Средних веков?
— Не говоря Ренессанс. Не говоря — Просвещение.
— Но такой истории, как у нас, нет.
— Хотя она и кончилась.
— Тем более.
— Да, такой истории, как у нас, ни у кого нет. Но пластинка ведь не в девятнадцатом веке начинается. И даже не в 17-м году, и не в 45-м. А то бы население чарльстон и буги-вуги танцевало.
— И фокстрот, и танго, и матчиш, и кек-уок, и твист, и шейк, и...
— Да, это был бы анахронизм, Цецилия. Даже если и ламбаду.
— Когда же она начинается?
— А когда ее поставишь и в сеть включишь. Допустим, завтра переизберут, завтра и включим. Или через год. Или через два.
— И что тогда произойдет?
— Да ничего особенного, Петрович. Ну, сначала цены к Рынку приравниваются. Скажем, у них колбаса два доллара кило, и у нас тоже. У них штаны тридцать долларов — и у нас.
— Марок, господин Президент.
— Да, Густав, прости. Марок.
— Или — экю.
— Да хотя бы и иен.
— Но как приравниваются? Искусственно?
— Автоматически, Петрович. Автоматически.
— А если их нет?
— Кого?
— Долларов этих. Верней, марок. Или там экю.
— Тогда либо заем компьютер берет, либо Монетный Двор их печатает. Опять же автоматически.
— А сколько?
— А он сам вычислит. Исходя из объема населения и его потребностей. Ну, сколько там средний человек в год колбасы съедает. Или пива выпивает. Или штанов ему надо и в кино сходить. Вот эта вещь все это вычисляет и потом либо заем берет, либо сама банкноты печатает.
— А потом?
— Потом суп с котом! Потом человек на работу идет. Человек вообще зачем на работу ходит? Чтоб деньги получать. Ну вот там ему и говорят, чего делать, чтобы деньги получать.