В письме к Второву от 30 января 1861 года Никитин сообщал, что повесть отправлена в цензуру и что он очень сомневается, пропустят ли ее. После долгих мытарств «Дневник семинариста» был пропущен цензурой с некоторыми изъятиями. В письме к Матвеевой от марта 1861 года Никитин писал: «Лишь бы позволили говорить о нашем духовенстве, — тогда литература Сделает свое дело, точно так, как она сделала его в вопросе об освобождении крестьян. Быть может, я кстати появлюсь на сцене. Надобно Вам сказать, что я написал довольно большую по объему статью: «Записки семинариста». Цензура долго меня мучила, наконец пропустила ее с некоторыми пробелами. Статья эта напечатается в «Воронежской беседе»... Воображаю, каким сюрпризом покажется она нашему духовенству, в особенности лицам учащим! Впрочем, я человек не совсем робкий, и чем более будет против меня криков, тем более я буду радоваться: эти крики послужат доказательством, что я прямо попал в цель, задел за больное место». Цензурой был вычеркнут в «Дневнике семинариста» ряд мест, в том числе сцена, где показаны телесные наказания, которым подвергали семинаристов, а также запрещено было место, где приводились стихи Кольцова «Чиста моя вера, как пламя молитвы, но, боже, и вере могила темна». Напечатан был «Дневник семинариста» в «Воронежской беседе на 1861 г.».
«Дневник семинариста» вызвал сочувственные отклики в критике. Наиболее примечателен отзыв «Современника». В анонимной рецензии, которая, как позднее было установлено, принадлежала М. Антоновичу, журнал признавал «Дневник семинариста» украшением сборника. Особенно выделял Антонович тему поисков молодым человеком большой, разумной и значительной жизни. Противоречие между запросами богатой натуры и враждебными обстоятельствами, препятствующими полному развитию личности, — вот главная проблема, которую отмечал в «Дневнике Семинариста» Антонович.
Примечательно, что спустя шестьдесят лет после опубликования «Дневника семинариста» была предпринята попытка ослабить обличительную Силу повести Никитина: в 1911 году в «Воронежских епархиальных ведомостях», No 184 в статье Поликарпова, утверждалось, что это произведение имеет только исторический интерес; все-де, что описывал Никитин, касалось лишь дореформенной бурсы. На самом деле «Дневник семинариста», с его пафосом антикре-постничества, имел неизмеримо более широкое значение, нежели изображение бурсы только в один из периодов ее существования.
Стр. 59. Vanitas vanitatum et omnia vanitas! — Суета сует и всяческая суета! (лат.)
Стр. 61. Stultus — дурак (лат.).
ПИСЬМА
1. Ф. А. Кони
1 Федор Алексеевич Кони (1809 — 1879) — редактор журнала «Пантеон». Какие стихи послал Никитин при этом письме, не установлено.
2. В. А. С р е д и н у
1 Валентин Андреевич Средин — редактор газеты «Воронежские губернские ведомости». Был связан с Второвым и его друзьями общими литературными и историко-этнографическими интересами.
з В октябре 1849 года Никитин послал в «Воронежские губернские ведомости» два стихотворения без подписи — «Лес» и «Дума». Редакция обратилась через газеты к их автору с заметкой, в которой сообщала, что готова напечатать стихи, но препятствием к этому является «незнание имени автора». Никитин, однако, уклонился тогда от дальнейших сношений с редакцией. При этом письме посланы были стихотворения: «Русь», «Поле», «С тех пор как мир наш необъятный...». Из них напечатано было только стихотворение «Русь».
3 Как видно из предыдущего письма, это неверно. Никитин послал незадолго до этого свои стихи в журнал «Пантеон».
3. Д. Н. Т о л С т о м у
1 Граф Дмитрий Николаевич Толстой — в то время вице-директор департамента полиции, а впоследствии воронежский губернатор. О Никитине Д. Н.Толстому сообщил Н. И. Второв. Д. Н. Толстой в ответном письме Второву выразил желание получить стихи Никитина, чтобы их издать. Толстому всего более пришлись по душе консервативные мотивы ранних стихов Никитина. Д. Н. Толстой в 1856 году издал сборник стихотворений поэта со своим предисловием.
5 Константин Осипович Александров-Дольник С Второвым был связан многолетней дружбой, начавшейся в 30-е годы, когда оба они были студентами словесного факультета Казанского университета. После нескольких лет службы в Петербурге Второв и Александров-Дольник с 1849 года поселились в Воронеже, где объединили местные культурные силы и были инициаторами историко-этпогра-фического изучения местного края.