Выбрать главу
Веял холод в лицо От угрюмых небес, И, бог знает о чем, Плакал сумрачный лес.
В полдень дождь перестал, И, что белый пушок, На осеннюю грязь Начал падать снежок.
Ночь прошла. Рассвело. Нет нигде облачка. Воздух легок и чист, И замерзла река.
На дворах и домах Снег лежит полотном И от солнца блестит Разноцветным огнем.
На безлюдный простор Побелевших полей Смотрит весело лес Из-под черных кудрей,
Словно рад он чему, — И на ветках берез, Как алмазы, горят Капли сдержанных слез.
Здравствуй, гостья-зима! Просим милости к нам Песни севера петь По лесам и степям.
Есть раздолье у нас, — Где угодно гуляй; Строй мосты по рекам И ковры расстилай.
Нам не стать привыкать, — Пусть мороз твой трещит: Наша русская кровь На морозе горит!
Искони уж таков Православный народ: Летом, смотришь, жара — В полушубке идет;
Жгучий холод пахнул — Всё равно для него: По колени в снегу, Говорит: «Ничего!»
В чистом поле метель И крутит, и мутит, — Наш степной мужичок Едет в санках, кряхтит:
«Ну, соколики, ну! Выносите, дружки!» Сам сидит и поет: «Не белы-то снежки!..»
Да и нам ли подчас Смерть не встретить шутя, Если к бурям у нас Привыкает дитя?
Когда мать в колыбель На ночь сына кладет, Под окном для него Песни вьюга поет.
И разгул непогод С ранних лет ему люб, И растет богатырь, Что под бурями дуб.
Рассыпай же, зима, До весны золотой Серебро по полям Нашей Руси святой!
И случится ли, к нам Гость незваный придет И за наше добро С нами спор заведет —
Уж прими ты его На сторонке чужой, Хмельный пир приготовь, Гостю песню пропой;
Для постели ему Белый пух припаси И метелью засыпь Его след на Руси!
20 ноября 1854

«УЖ КАК БЫЛ МОЛОДЕЦ...»

Воздадим хвалу Русской земле.

(Сказание о Мамаевом побоище)
Уж как был молодец — Илья Муромец, Сидел сиднем Илья Ровно тридцать лет,
На тугой лук стрелы Не накладывал, Богатырской руки Не показывал.
Как проведал он тут, Долго сидючи, О лихом Соловье, О разбойнике,
Снарядил в путь коня: Его первый скок — Был пять верст, а другой — Пропал из виду.
По коню был седок, — К князю в Киев-град Он привез Соловья В тороках живьем.
Вот таков-то народ Руси-матушки! Он без нужды не вдруг С места тронется;
Не привык богатырь Силой хвастаться, Щеголять удальством, Умом-разумом.
Уж зато кто на брань Сам напросится, За живое его Тронет не в пору, —
Прочь раздумье и лень! После отдыха Он, как буря, встает Против недруга!
И поднимется клич С отголосками, Словно гром загремит С перекатами.
И за тысячи верст Люд откликнется, И пойдет по Руси Гул без умолку.
Тогда всё трын-трава Бойцу смелому: На куски его режь, — Не поморщится.
Эх, родимая мать, Русь-кормилица! Не пришлось тебе знать Неги-роскоши!
Под грозой ты росла Да под вьюгами, Буйный ветер тебя Убаюкивал,
Умывал белый снег Лицо полное, Холод щеки твои Подрумянивал.
Много видела ты Нужды смолоду, Часто с злыми людьми На смерть билася.
То не служба была, Только службишка; Вот теперь сослужи Службу крепкую.
Видишь: тучи несут Гром и молнию, При морях города Загораются.
Все друзья твои врозь Порассыпались, Ты одна под грозой... Стой, Русь-матушка!
Не дадут тебе пасть Дети-соколы. Встань, послушай их клич Да порадуйся...
«Для тебя — всё добро, Платье ценное Наших жен, кровь и жизнь — Всё для матери».
Пронесет бог грозу, Взглянет солнышко, Шире прежнего, Русь, Ты раздвинешься!
Будет имя твое Людям памятно, Пока миру стоять Богом сужено.
И уж много могил Наших недругов Порастет на Руси Травой дикою!
8 декабря 1854