Врач
Врачей болтливых речи далеки всегда
[160] От правды: в словопреньях те врачи сильны, -
На деле ж исцеленья ты от них не жди.
А я тебе, страдальцу, кратко все скажу:
Во-первых, без исхода ты попал в беду;
Ведь не башмак железный на твоей ноге,
[165] Который в преступленьях уличит тотчас,
Но зло, что скрыто в тайне от других людей,
Его людской природе не дано стерпеть.
Быстроног
Ай, ай, ай, ай, ай, ай! Ой, ой, ой, ой, ой, ой!
Откуда боль, подкравшись, ноги мне сверлит?
[170] Вы под руки возьмите, а не то свалюсь;
Ведь и Сатиры тоже держат Вакха так.
Воспитатель
Старик я, но смотри-ка! Вот держу тебя:
Хотя и старец, все же сам веду юнца.
ЭПИГРАММЫ
Перевод Н. П. Баранова
1
Все это я, Лукиан, написал, зная глупости древних.
Глупостью людям порой кажется мудрость сама.
Нет у людей ни одной безупречно законченной мысли;
Чту восхищает тебя, то — пустяки для других.
2
Будучи юным еще, Ферон, сын Мениппа, постыдно
Деньги отца промотал, в тратах не зная границ.
Это узнал Евктемон, старинный приятель Мениппа,
Юношу он пожалел в бедности горькой его
И, прослезившись, сказал: "В свой дом я тебя принимаю;
Зятем ты станешь моим, я и приданое дам".
Но не успело к Ферону богатство вернуться нежданно,
Как обратился опять к тратам привычным Ферон.
Так он приданое все расшвырял до последней монеты,
Ставши рабом живота, сделавшись блуда рабом.
Снова беднягу Ферона несчастий волна захлестнула,
Гибельной бедности вал, снова нахлынув, увлек,
Плачет опять Евктемон, но он не Ферона жалеет.
Горе! Приданого нет, дочери горестен брак.
Опыт его научил. И узнал Евктемон, что не станет
Деньги чужие беречь, кто и своих не сберег.
3
Смерть ожидает тебя — так истрать, не жалея, богатства;
Но не окончена жизнь: побереги-ка добро.
Мудр только тот человек, кто, постигнув и то и другое,
В меру добро бережет, в меру и тратит его.
4
Смертны владения смертных, и все они быстро уходят.
А не уходят — так мы сами уходим от них.
5
Целая жизнь для счастливых — такое короткое время,
А для несчастных людей ночь бесконечна одна.
6
Нет, не любовь обижает наш род, но беспутные люди
Все безрассудства свои рады свалить на любовь.
7
Быстрая радость приятна. Но если замедлит с приходом,
Станет ненужной, и вот — больше не радость она.
8
Всякий худой человек продырявленной бочке подобен:
Сколько в нее ни вливай — бочка все так же пуста.9
Можешь поступок постыдный укрыть от людей; от богов же
Даже и в мыслях своих скрыться тебе не дано.
10
Самое тяжкое зло, что приходится вынести, — это
Друг вероломный, когда дружбы союз предает.
Мы в нем не видим врага, а, напротив, по-дружески любим,
И оттого пострадать больше приходится нам.
11
Если ты тайну узнал, запечатай молчанием губы.
Ибо сокровищ важней речи иные беречь.
12
Только в богатстве души настоящее наше богатство;
Все остальное таит больше печалей в себе.
Только того справедливо назвать подобает богатым,
Кто достоянье свое с пользой сумел применить.
Если ж за счётами он изнывает и вечно стремится
Нагромоздить на добро новые горы добра, -
Я уподоблю такого пчеле, наполняющей соты:
Ей лишь работа, а мед весь достается другим.
13
Ахеменида землей я была, но землею Мениппа
Стала теперь; и к другим после еще перейду.
Первый считал, будто мною владел он, второй — что владеет,
Но у меня лишь один вечный владелец — Судьба.
14
Коль улыбается счастье, тебе улыбаются люди;
Станешь молиться богам — боги услышат тебя.
Если ж несчастье случилось, то все от тебя отвернутся.
Стоит нагрянуть беде — станет враждебен любой.
15 НА СУДЬБУ
Многое может свершить негаданно воля богини.
Гордых смиряет она, помощь смиренным дает.
Пусть золотые текут по полям твоим реки, однако
Должен ты будешь пред ней гордой склониться главой.
Ибо не мальву ломает Борей, не болотные травы -
Валит он наземь и дуб, и горделивый платан.
16
Лучше гораздо решенье, созревшее медленно. Если ж
Было поспешным оно — скоро раскаешься в нем.
17
Шесть часов для труда предназначены; те, что за ними,
Самым значением букв смертному молвят: "Живи".
18
Если ты скор на еду, но вял и медлителен в беге, -
Ешь ты ногами тогда, рот же для бега оставь.
19
Моешь индуса зачем? Воздержись от работы напрасной:
Сумрак ночной озарить ты ведь не можешь лучом.
20
Апис, кулачный боец, никого и не ранил. За это
Был от соперников он статуей этой почтен.
21
Всюду, где были в Элладе кулачных бойцов состязанья,
Я, Андролей, приходил биться на каждом из них.
В Писе я стал одноухим, без глаза остался в Платеях,
Полуживого меня в Дельфах едва унесли.
Начал отец мой просить и сограждане, чтобы с арены
Или калекой меня, или хоть мертвым забрать.
22
Животворящая, будь благосклонной, Грамматика! Голод
Лечит лекарство твое: "Гнев, богиня, воспой…"
Надо прекраснейший храм за такую воздвигнуть заслугу,
Жертвенник в нем водрузить, жертвами полный всегда.
Ведь, всеобъемлющей, все преисполнено в мире тобою:
Полнится море тобой, гавани все и пути.
23
Демона много болтавший, зловонный изгнал заклинатель:
Но не заклятьями, нет — только зловоньем своим.
24
Даже Химера, свидетель Гомер, так ужасно не пахнет,
Также и стадо быков, дышащих страшным огнем,
Лемнос, исполненный скверны, и гнусные Гарпий объедки,
У Филоктета нога гнойная так не смердит…
Все полагают, что ты превзошла, Телесилла, зловоньем
Лемнос, гниения смрад, Гарпий, Химеру, быков.
25
На состязанья в Немею явился поэт, но увидев
Лучших поэтов, сказал: "Горло болит, онемел!"
Если ж на играх Пифийских он встретится с ними и скажет,
Что опифел он, никто верить не станет ему.
26
Все собираюсь спросить, расскажи мне, Гермес, как спускался
В мрачное царство теней этот болтун Лоллиан?
Если молчал он, дивлюсь: и тебя поучал он, пожалуй.
Встретить такого, увы, даже и мертвым — беда.
27
Пира известны условья. Сегодня же на необычных,
Новых условиях, Авл, вас приглашаю на пир:
Песен не будет поэт распевать, разваляся на ложе;
~ 279 ~