Глава 28. Как разными способами и занятиями собирают люди богатство в мире, кто по сану градоправителя, кто посредством торговли, а кто трудолюбием, земледелием, или как иначе; так представляй себе тот же порядок и в духовном. Одни собирают небесное богатство различными дарованиями, как видно сие из слов Апостола: «имуще же дарования, по благодати Божией, данней нам, различна» (Рим. 12, 6); а другие разными подвигами, различными праведными и добродетельными делами, совершаемыми ради единого Бога. Но не безызвестны и выкапывающие золото, то есть те, которые с великодушием и терпением совершают свое течение, отчасти утешая себя пока благою надеждою обогатиться. Не безызвестны также и те, как бы наемники, которые будучи сластолюбивы и ленивы, немедленно как бы пожирая все, им попадающееся, и недоканчивая с терпением того, что у них в руках, ходят всегда в наготе и нищете. Такие люди имеют великую готовность и горячность к приятию благодати, но поелику они переменчивы, едва прикоснутся, как уже чувствуют пресыщение, к трудам же оказываются нерасположенными и неповоротливыми, то лишаются и той благодати, какой уже сподобились; потому что леность, недеятельность и беспечное произволение и ныне всегда признаются, и в будущем веке окажутся, несоответственными благодати, лишенными благих дел, неблагоискусными и бесславными пред Богом.
Глава 29. Человек, как скоро преступил заповедь Божию, и лишился райского жития, непосредственно за сим стал связан как бы двоякими узами; а именно, узами житейских дел, плотских удовольствий, богатства, славы, дружбы, привязанности к жене, к детям, к родным, к отечеству, к имению, одним словом, ко всему видимому, от чего Божие слово повелевает нам отрешаться, по собственному своему произволению, и еще узами невидимыми; потому что какими–то узами тьмы связывают душу духи злобы, почему невозможно ей ни возлюбить Бога, ни уверовать в Него, ни воспользоваться молитвою, как бы ей желалось. Ибо, со времени преступления первого человека, во всех нас вошло противление всему и в видимом и в невидимом. Посему, когда человек начнет благопокорным ухом внимать Божию слову, удалится от житейских дел, и отречется от всех плотских удовольствий: тогда, неотступно предстоя Богу, и непрестанно с Ним пребывая, приимет способность познать, что в сокровенностях сердца сокрыта иная борьба и иная брань помыслов. И пребывая в таком подвиге, испрашивая себе щедрот Христовых, когда за терпением последует в нем великая вера, и сверх того, присоединится Божие мановение, возможет он освободиться от оных внутренних уз и преград, и от тьмы духов злобы, то есть от действий сокровенных страстей. Сию же брань в состоянии бываем прекратить только благодатью и силою Христовою; а без Бога, и самому собой невозможно человеку избавиться от нее, даже освободиться и от борьбы с помыслами; возможно же противиться помыслам и не услаждаться ими.